1
Историки-пушкинисты, исследуя подробности дуэли Жоржа Дантеса и Александра Пушкина, находят сразу несколько по меньше мере странных деталей, противоречащих дуэльному кодексу и вполне возможно, приведших именно к такой трагической развязке.
Известный писатель-пушкинист кандидат филологических наук Владимир Орлов, изучавший письма Александра Пушкина времен конфликта поэта с бароном Луи Геккерном и его «приемным сыном» Жоржем Дантесом, приходит к выводу, что другого выхода кроме как разрешить накалившуюся ситуацию с помощью дуэли у Пушкина не было. Тем более что, по данным русского поэта, историка литературы и пушкиниста Владислава Ходасевича, у поэта за всю его жизнь было не менее 20 дуэлей (из них 4 состоявшиеся), в большинстве которых инициатором выступал сам Александр Пушкин. Свыше десятка дуэлей закончились примирением сторон.
Владимир Орлов считает, что у Пушкина, оскорбленного поведением Дантеса по отношению к супруге поэта Наталье, были доказательства, позволившие бы ему со временем разоблачить грязные намерения и сплетни Геккерна-Дантеса, поэтому те всячески провоцировали «невольника чести» на дуэль.
Поэт Василий Жуковский, друг Александра Пушкина, как известно, выступавший посредником между поэтом и бароном Геккерном (но остававшийся при этом на стороне Натальи Пушкиной), в своих воспоминаниях писал, что пытался не доводить дело до дуэли, просил Пушкина отказаться от поединка, но тот не собирался этого делать. Позднее Жуковский говорил старшему сыну поэта Александру о бесчестии стрелявшего Дантеса, о несоблюдении им правил дуэли, состоявшейся 27 января 1837 года на Черной речке (окраина Санкт-Петербурга).
За 2 дня до дуэли Александр Пушкин направил письмо барону Геккерну с требованием оставить Наталью Пушкину в покое. Геккерн в ответ немедленно вызвал поэта на поединок. Причем, по мнению пушкиниста Владимира Орлова, пара Геккерн-Дантес сделала все возможное, чтобы для Дантеса поединок стал максимально безопасным.
Во-первых, подготовка дуэли проходила спешно, и человек, выбранный Пушкиным в качестве секунданта, лицейский товарищ поэта Константин Данзас, был малосведущим в дуэльных правилах. Это было немаловажным обстоятельством, поскольку именно секунданты с обеих сторон должны были следить за строжайшим соблюдением правил поединка. Во-вторых, известно, что условия дуэли, со слов Жоржа Дантеса, якобы закрепленные сторонами письменно, впоследствии военному суду, состоявшему в феврале того же года, не предоставлялись. Они были обнародованы много позже, и из них следовало, что Геккерн настаивал на 10 шаговой дистанции стреляющихся и на возобновлении дуэли в случае промахов со стороны обоих дуэлянтов. В-третьих, пистолеты для поединка выбирались каждой стороной самостоятельно, что претило дуэльному кодексу – секунданты должны были убедиться, что оружие абсолютно одинаково и исправно.
Пушкинисты считают, что все эти детали впоследствии не учитывались следствием и судом и не ставились в вину Геккерну и Дантесу, потому что российский император Николай I хотел поскорее замять эту историю.
Историки склоняются ко мнению, что Геккерн и Дантес гипотетически могли подготовить дуэльные пистолеты и пристрелять их перед поединком (что строжайше запрещалось дуэльным кодексом). Пушкин же получил свое оружие непосредственно перед дуэлью, прямо из магазина. Для создания равных условий для дуэлянтов пистолеты разыгрывались непосредственно на месте поединка – изначально они не знали, из какого оружия будут стрелять. В случае с дуэлью на Черной речке этого сделано не было. Более того, по воспоминаниям Константина Данзаса, все происходило в спешке, Пушкин торопил своего секунданта, хотел, чтобы все закончилось как можно быстрее. Поэт даже не посмотрел на условия дуэли, хотя Данзас должен был настоять на этом.
Известно, что Дантес стрелял первым, причем целиться он также начал раньше Пушкина, еще когда дуэлянты начали сходиться, и выстрелил на девятом метре, не подступив к барьеру одного шага – как только Пушкин поднял свой пистолет. Шомпольные дуэльные пистолеты того время имели довольно низкую точность – стрелку необходимо было целиться с учетом определенного градуса смещения прицела, чтобы попасть в область жизненно важных органов соперника. Пушкинист Владимир Орлов указывает на такую деталь – Дантес, будучи отличным стрелком, целился в ногу (Пушкин, как известно, получил смертельное ранение в живот). Это обстоятельство указывает на то, что дуэльные пистолеты Дантесом все же могли предварительно пристреливаться.
Косвенно этот факт подтверждает племянник Александра Пушкина Леонид Павлищев, который вспоминал о разговоре с сыном Дениса Давыдова Вадимом – тому в 1880 году постаревший Жорж Дантес якобы рассказывал о сбитом прицеле своего дуэльного пистолета – со слов убийцы Пушкина следовало, что Дантес знал, что, целясь в ногу, попадет выше.
Кроме того, Владимир Орлов убежден, что Константину Данзасу не следовало допускать еще двух моментов на дуэли – позволять Жоржу Дантесу менять позицию (он перед пушкинским ответным выстрелом повернулся боком и прикрылся пистолетом) и давать раненому поэту второй пистолет – достаточно было перезарядить уже отстрелянный.
*