0
В 1968 году руководство Коммунистической партии Чехословакии инициировало в стране процессы политической и экономической либерализации, получившие название «Пражская весна». В августе того же года огни были прерваны вторжением в Чехословакию войск СССР и большинства других государств Организации Варшавского Договора (ОВД). С тех пор уже полвека идут споры, адекватно ли поступило советское руководство, и что могло быть, если бы ввода войск не было.
Большинство комментаторов сходится на том, что продолжение «Пражской весны» представляло собой большую угрозу социалистической системе СССР и единству ОВД. Парадоксальным образом в этом согласны между собой как сторонники, так и противники советского строя. Для первых это естественно – они повторяют официальную версию КПСС тогдашних событий в Чехословакии. Вторых же, тем самым, признают, что, с точки зрения интересов руководства СССР, ввод войск ОВД в Чехословакию и арест реформаторов был вынужденным шагом, предпринятым для спасения монополии КПСС на власть в СССР и сохранения социалистического лагеря.
Получается, что, при тогдашнем руководстве СССР в лице, прежде всего, Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева, военное подавление «Пражской весны» не имело альтернативы. Так ли это на самом деле? Прежде чем ответить на этот вопрос, рассмотрим, что конкретно происходило в ходе «Пражской весны».
Преобразования, происходившие в Чехословакии в течение 1968 года, отличались, например, от событий в Венгрии 1956 года, своим исключительно мирным характером. В январе 1968 года пленум ЦК КПЧ отстранил от власти первого секретаря ЦК Антонина Новотны, занимавшего консервативные позиции. В марте 1968 года Новотны был заменён на посту президента Чехословакии на Людвика Свободу. Новый первый секретарь партии Александр Дубчек провозгласил лозунг «социализм с человеческим лицом». В Чехословакии ослабевала цензура печати и других средств массовой информации, открывались политические клубы, происходили широкие дискуссии о путях реформ.
Вместе с тем, в политических кругах не подвергались сомнению социалистический выбор и членство Чехословакии в ОВД. Реальной угрозы выхода Чехословакии из ОВД, как это попыталась сделать Венгрия в 1956-м, тем более – присоединения к НАТО, не существовало.
Ставились вопросы о многопартийной системе, но к моменту советского вторжения многопартийность в Чехословакии так и не была легализована. Впрочем, ведь далеко не во всех соцстранах, лояльных к СССР, существовала однопартийная система. Несколько партий действовали в ГДР и Польше. Две партии формально сохранялись в Болгарии.
Нельзя видеть страшную угрозу социализму в СССР в том, что в Чехословакии в это время создавались советы рабочего самоуправления на предприятиях (аналогично тем, что были в Югославии), а также расширялось право частной собственности. Как говорится, где Чехословакия, а где СССР. Экономическая система Польши или Венгрии в то время тоже сильно отличалась от советской в сторону капитализма, однако это не расценивалось как опасность для социализма в СССР. Учитывая полную монополию КПСС на СМИ в СССР, о существе изменений в Чехословакии всегда можно было умолчать или подать их в виде местной специфики социализма.
По мнению некоторых историков, конфронтация между советским руководством и лидерами «Пражской весны» вспыхнула вследствие того, что в Чехии стали происходить ярко выраженные антисоветские и русофобские акции. Манифестанты у посольства СССР выкрикивали «Иван, убирайся домой!» в то время, когда советских войск в Чехословакии не было. В чешской прессе, свободной от цензуры, печатались обидные для руководства СССР материалы и карикатуры. В этом не без основания видят провокационную кампанию с целью вывести из равновесия советских лидеров, вынудить их к военному вмешательству.
Вначале Леонид Брежнев сказал чехословацким руководителям по поводу «Пражской весны»: «Это ваше дело». Первая критика «социализма с человеческим лицом» раздалась из уст руководителей Польши и ГДР. Очевидно, они больше, чем вожди КПСС, боялись, что пример соседней Чехословакии станет угрозой их власти в их собственных странах.
План операции по вводу войск стран ОВД в Чехословакию был разработан ещё в апреле 1968 года. Однако и после этого ещё несколько месяцев шли переговоры и совещания «братских компартий» с руководством Чехословакии, которое долго заверяло, что сможет удержать процесс под своим контролем. Есть информация, что о вводе войск в конце концов запросил сам Александр Дубчек, испугавшийся потери власти коммунистами.
О том, что могло происходить дальше, если бы не случился ввод войск ОВД в Чехословакию, наверное, лучше судить от противного: не произошло бы того, что случилось вследствие этого ввода. Ближайшие последствия были таковы.
Албания вышла из ОВД, а Румыния заняла резко антисоветскую позицию, но без выхода из организации. Если бы военного вторжения в Чехословакию не произошло, то ОВД осталась бы более широкой и внутренне прочной.
Всё коммунистическое движение в Западной Европе (прежде всего – во Франции и Италии, где коммунисты были весьма влиятельны) перешло на антисоветские позиции, приняв доктрину еврокоммунизма. В ином случае они продолжали бы быть там проводниками советского внешнеполитического влияния.
Всякая революция возникает из внутренних причин. В СССР не было в то время сил, способных подхватить лозунги «Пражской весны», кроме крохотных групп диссидентов. Кстати, и само диссидентское движение отталкивалось именно от событий августа 68-го, а если бы их не было, то оно бы ещё долго могло не возникнуть.
Изменения в Чехословакии, скорее всего, имели бы локальный характер, не вышли бы за её пределы и вряд ли оказали бы заметное влияние на СССР. Широкое международное звучание им придала именно силовая акция советского руководства.
Военная операция против «Пражской весны» имела огромный антисоветский эффект во всём мире, не исключая и самого СССР. Есть основания для оценки, что ввод советских войск в Чехословакию подорвал моральную прочность социалистического лагеря и его влияние в Западной Европе, приблизил его распад и «перестройку».
*