1
Русские из разных областей по-разному произносят одни и те же слова. Самое распространённое различие: в одних местах безударное «о» чётко слышится в речи как «о», в других – это же безударное «о» слышится как «а». Несмотря на то, что в прошлом столетии благодаря дикторам радио и телевидения повсеместное распространение получило так называемое московское произношение с умеренным аканьем, в России до сих пор можно встретить людей, которые и окают, и сильнее москвичей акают.
Владимир Даль в середине XIX века подразделил диалекты «живого великорусского языка» на семь основных наречий: северное, восточное, сибирское, рязанское, донское, новороссийское и смоленское. Первые три, по его наблюдению, характеризовались оканьем, остальные четыре – аканьем. Самого яркого выражения оканье достигало в Сибири, где даже безударное письменное «а» обычно произносилось как «о». Аканье было наиболее развито в Рязанской и других центральных губерниях к югу от Москвы. Тут безударное «о» всегда превращалось в «а». Что касается акающего говора жителей Смоленской губернии, то Даль был склонен относить его уже к белорусскому языку, которому также свойственно аканье.
Последующие лингвистические исследования дополняли, уточняли, исправляли эту картину. Тем не менее деление русского языка на окающие и акающие говоры всегда сохранялось. Оно разделяло русских на северян, которым было свойственно оканье, и южан, которые акали. Между теми и другими стали выделять переходную полосу, жителям которой были свойственны так называемые среднерусские говоры. В 1914 году отделение русского языка и словесности Императорской академии наук в Петербурге выпустило карту диалектов русского языка (под которым тогда понимались нынешние русский, украинский и белорусский языки).
Северные диалекты великорусского языка были распространены к северу и востоку от линии, тянувшейся примерно через Псков, Старую Руссу, Тверь, чуть севернее Москвы, Касимов, Арзамас, Алатырь. Здесь граница севернорусских говоров резко сворачивала к югу, и северные наречия заполняли всё Среднее Поволжье к югу до Камышина и всё Заволжье, Урал и далее - Сибирь.
Южно-великорусские наречия распространялись к югу и западу от линии Можайск - Малоярославец - Коломна - Рязань - Спасск (ныне Беднодемьяновск), в последнем пункте она сворачивала на юг через Аткарск к Камышину, а далее шла вдоль Волги до Царицына и уходила в калмыцкие степи. Говоры донских и терских казаков, а также населения изолированного массива в Заволжье в Самарской губернии относились к группе южных великорусских.
Говоры среднерусские были характерны для населения Псковской губернии, юга Новгородской и запада Тверской губерний, окрестностей Москвы, мещёрской части Рязанской губернии. Наибольшей ширины переходная полоса между северными и южными наречиями достигала в теперешних Мордовии и Пензенской области.
Восточная часть Смоленщины относилась к полосе, промежуточной между великорусскими и белорусскими наречиями, сам же Смоленск уже полностью лежал в зоне, где говорили по-белорусски. В то же время между южнорусским и малорусским (украинским) диалектами составители карты проводили резкую границу, без переходной области.
Диалектологическая карта русского языка 1964 года сохранила в своей основе то же самое деление, несколько видоизменив его границы, в частности, расширив полосу среднерусских наречий.
В украинских и белорусских народных говорах тоже есть как акающие, так и окающие варианты. Тем не менее всё-таки большинство говоров украинского языка – окающие, а почти все белорусские – акающие. Исключений мало. В русском же языке нет преобладания того или другого произношения.
Происхождение окающих и акающих говоров русского языка и их относительный возраст продолжают оставаться предметом дискуссий лингвистов. Согласно самой распространённой точке зрения, окающее произношение было исходным, оно пришло из праславянских языков и предшествовало аканью. Последнее возникло только в XIV веке в связи с утратой безударных гласных, обозначавшихся в древнерусском письме буквой «ъ». С этого времени мы встречаем в письменных памятниках немало примеров написания «а» там, где прежде писались «ъ» и даже «о». Однако в XV-XVI веках отмечается обратная тенденция: стали часто писать «о» вместо «а». По мнению некоторых филологов, это были попытки тогдашних грамотеев исправить казавшееся им неправильным произношение. Хотя чисто логически в таком случае можно было бы считать и наоборот: что написание «а» возникло как реакция на кажущееся неправильным употребление в устной речи «о».
Блестящий знаток древнерусских летописей академик А.А. Шахматов полагал, что аканье возникло ещё в части диалектов праславянского языка и предшествовало появлению оканья. В русский язык аканье пришло через наречие племени вятичей, обитавшего в верховьях Оки.
Есть мнение в пользу того, что акающее произношение имеет с своей основе иранский и балтский субстрат, ассимилированный славянами, а окающее – ассимилированный финский субстрат. Однако это не объясняет широкого распространения оканья среди украинцев при наличии у них фрикативного «г», как и у южных великорусов (такое «г» с придыханием, согласно В.И. Абаеву, есть наследие речи иранцев).
Тем не менее субстратная гипотеза происхождения различий между аканьем и оканьем частично подтверждается современными генетическими исследованиями, согласно которым южные русские более близки украинцам, русские средней полосы (особенно на Псковщине) – белорусам и полякам, а северные русские – народам финской группы.
Но пока период разделения русского народа на две крупнейшие диалектные группы, отличающиеся произношением безударной гласной «о», точно не определен.
*