0
Крымская война 1853-1856 годов окончилась для Российской империи подписанием невыгодного Парижского мирного договора и легла темным пятном на историю отечества. Мировые державы того времени разнесли эту новость как блистательную победу над Россией. Впрочем, не все историки, как современные, так и современники, согласны с этой оценкой. Попробуем разобраться в этом вопросе, взглянув на него в целом, не только в военном аспекте, но и в политическом, геополитическом.
Крымская война потенциально могла стать мировой, учитывая возможности, размеры и количество держав-участниц. И хотя этого не произошло, такая возможность сохранялась до самого конца и висела в качестве ключевой угрозы, как домоклов меч над Российской империей.
Коалицию против России организовали Англия, Франция, Турция и Сардиния, кроме того, к союзу в любой момент готовы были подключиться Австрия и Пруссия. Исходя из этого, надо представлять протяженность потенциального фронта и понимать, что враги могли ударить практически где угодно. Так, согласно одному из планов авторства британского лорда Пальмерстона, удары необходимо было наносить по всем возможным направлениям, что должно было привести к потере Россией Финляндии, Прибалтики, Польши, Молдавии, Валахии, Крыма и Кавказа.
Помимо основных фронтов войны в Крыму и на Кавказе, британцы наносили пробные удары в Одессе, на Белом море, на Камчатке, на Курилах. На практике это означало необходимость разброса войск, как минимум по огромным расстояниям Европейской части страны.
Одним из важнейших сражений Крымской войны стала битва при Альме, когда высадившийся 60-тысячный объединенный десант англо-французских войск был встречен 30-тысячным корпусом пехоты. Задачей русских было замедлить продвижение союзников к Севастополю, который в это время вовсю готовился к обороне, но был без гарнизона. И хотя в итоге русские войска потерпели поражение и отступили – продвижение к городу было замедлено, что дало его защитникам дополнительное время на подготовку. Союзники стали продвигаться дальше осторожнее, предполагая, что имели дело только с передовыми частями и даже не догадываясь, что силы, выставленные против них, были до смешного малы.
Дело в том, что на ключевом театре военных действий в Крыму сражалась примерно десятая часть всех русских войск. Тут находились всего 27 батальонов Российской императорской армии, в то время, как на других участках к концу 1854 года группировка сил была гораздо серьезней: на побережье Балтийского моря – 179 батальонов, в Польше и западных губерниях – 146 батальонов, в районе Дуная и на побережье Черного моря до реки Буг – 182 батальона, на Кавказе – 152 батальона. С началом военных действий началось усиление крымского участка, однако запоздалое решение и неразвитая логистика затруднили этот процесс.
Исходя из подобного расклада и нужно оценивать конечный военный успех англо-французских войск в Крыму. Это был достаточно тяжело давшийся успех на весьма небольшом участке Крымского полуострова, достигнутый в противостоянии с небольшой частью русской армии. Говоря в терминах современной военной науки, самое большее, чего добились Англия и Франция, так это победы на одном из оперативных участков или даже нескольких тактических побед (захвачена была лишь часть Крыма, которая могла быть отбита). Не более того, - ни о каком стратегическом поражении России, разгроме ее армии и речи не было. На Кавказе Россия продолжала вести успешные боевые действия, небольшие атаки на Камчатке и со стороны Белого моря были отбиты.
Рядовые солдаты, без сомнения показали себя с лучшей стороны. Однако, военное командование не может этим похвастаться. Причина этой оперативной неудачи в Крыму, лежит, вопреки мифу о тотальном превосходстве англичан и французов в вооружениях, не в технической стороне вопроса. Даже отставание в некоторых видах вооружения не имело решающего превосходства в общей картине. Проблема была в организации управления армией, в ошибках командования, того же, во многом справедливо критикуемого командующего Александра Меньшикова.
Поражение в Крыму – это одна не разгромно проигранная «битва», ставшая, однако по политическим мотивам, волей политического руководства поражением в войне. Кроме смерти императора Николая Первого и политической воли Александра Второго, никаких непреодолимых военных препятствий для продолжения войны не было.
Не было предпринято попытки отбить захваченные англо-французами территории в Крыму или перевести войну в формат той самой «мировой войны», которой она вполне могла стать.
Трудно оценивать правильность этого решения, однако, учитывая политическую неразбериху после смены императора, явный кризис системы крепостного права и ту, подспудно копившуюся революционную, бунтарскую энергию, которая вовсю начала прорываться наружу и погубила уже самого Александра Второго, то можно признать это решение оправданным. В военном плане, Россия могла бы выиграть войну против коалиции крупнейших государств мира (первая империя мира Британия, достаточно сильные Франция и Османская империя, не говоря уже об угрозе вмешательства Пруссии и Австрии). Но выдержала ли бы государственная система такую нагрузку? В Первую мировую войну она ее не выдержала, также, как и в Японскую, которая показала, что стратегические уроки Крыма не были учтены и спустя полвека.
Отказываясь от крайних, идеологизированных оценок положения дел в империи в те годы, нельзя не признать огромного количества организационных проблем, просчетов, копившихся десятилетиями и так и не устраненных в начале 20 века. Однако, считать Россию эпохи Николая Первого государством ужасно слабым и отсталым - нельзя. Не самое большое военное поражение (в масштабах противостоящих империй и их армий в целом) на одном из направлений, превратилось в поражение в войне, лишь в виду, политических обстоятельств.
Но даже критики решения Александра Второго и его политики, должны признать, что в последующие пятнадцать лет, чисто дипломатическим путем, Россия полностью нивелировала все итоги Парижского мира 1856 года, а своих изначальных амбициозных целей, наиболее горячим головам в британском истеблишменте не удалось достичь даже близко.
*