0
О зверствах фашистов на оккупированных территориях Советского Союза известно всем. Они были результатом внедрения в сознание армии вермахта доктрины о том, что немцы являются высшей расой, а славяне – унтерменшами, недочеловеками, с которыми позволительно делать все, что угодно. А раз так, то можно и нужно не только физически уничтожать население завоеванной страны, но и пользоваться ее богатствами.
План нападения на Советский Союз, известный как «План «Барбаросса» имел экономический раздел под кодовым названием план «Ольденбург».
В соответствии с ним все богатства завоеванных территорий объявлялись собственностью вермахта и подлежали вывозу в Германию.
Все, что можно было вывезти, а именно: станки, оборудование, содержимое промышленных и продовольственных складов, все это грузилось в вагоны и отправлялось в западном направлении. Занятым территориям подготавливалась роль аграрных колоний, поэтому не было и речи о сохранении здесь какой-либо промышленности. Предполагалось, что здесь будут находиться фермы и поместья граждан Великой Германии. Впрочем, когда стало ясно, что война затягивается, и немцы стали испытывать проблемы со снабжением, на занятых территориях все же стали создавать мастерские и предприятия по ремонту техники, поддерживать в необходимом порядке линии коммуникаций, в особенности – железные дороги. Все, что необходимо было для нужд фронта, восстанавливалось, прочее сырье, оборудование, вплоть до металлолома отправлялось в Германию.
В Германии катастрофически не хватало металлов для нужд военной промышленности, в частности никеля, хрома, молибдена, вольфрама. Ощущался и недостаток нефти, других полезных ископаемых.
Поэтому в «Зеленой папке» Геринга (так называют личные пометки и служебные записки Геринга к плану «Ольденбург») отдельно указывалось, что нефть, платина, хром, молибден, магнезий и каучук, обнаруженные на оккупированных территориях, должны быть по вывезены в Германию.
Сохранились донесения штаба экономического руководства «Восток» о разведанных и вывезенных на июль 1943 года сырьевых запасах. Вот какие объемы природных ресурсов, которыми удалось попользоваться немцам, там указаны:
Хромовая руда -- 13 521 тонн
Железная руда -- 1 033 339 тонн
Ферро-марганец -- 16 098 тонн
Марганцевая руда (сырье) -- 500 499 тонн
Прокат -- 15 207 тонн
Свинец (сырье) -- 832 508 тонн
Медь (сырье) -- 1 141 1 043 тонн
Ртуть (сырье) -- 3 305 2 854 килограммов
Старое золото и золотой лом -- 23 644 килограммов.
В этом же перечне значатся и пчелиный воск, и парафин, и лен, и овечья шерсть и кожи, и подсолнечное масло, соевые бобы, словом – все, до чего только смогли добраться немцы.
Поскольку захваченные территории планировалось колонизовать, переселив на них «истинных арийцев», сохранять местное население не было нужды. Планировалось оставить жизнь некоторому количеству местных жителей, которые будут рабами, остальные подлежали уничтожению. И одной из самых действенных мер в деле сокращения местного населения был голод. По этой причине немцы вывозили в Германию эшелоны с хлебом, маслом, стадами скота. На оккупированных территориях они отбирали у местного населения все, что можно было есть. Слова «курки, яйки, млеко» стали хрестоматийными, и они прекрасно отражают стиль поведения немцев с местным населением.
С 1942 по 1944 год в Германию шли эшелоны с русскими, белорусскими и украинскими «остарбайтерами» -- так немцы называли рабочую силу с восточного фронта. Первоначально людей заманивали листовками и газетными статьями, повествующими, как хорошо им будет жить в Германии, как к ним замечательно будут относиться, и достойно платить за труд. Однако, впоследствии, когда стало ясно, что далеко не все верят в эту сказку и желающих ехать в Германию добровольно почти нет, немцы начали подлинную охоту на людей. Особенно часто угоняли подростков и молодых женщин. Еженедельно в Германию отправляли по 5 и более тысяч «гражданских русских». В целом было вывезено более 5 миллионов человек. В Германии их выставляли на торги, как рабов. Одних отправляли на фабрики и заводы, других покупали фермеры для работы в селе. Молодых женщин часто приобретали бордели.
Сохранилось множество документов, свидетельствующих о том, что немцы вели себя на оккупированных территориях, как настоящие бандиты. Они отбирали у жителей все мало-мальски ценное: одежду, домашнюю утварь, даже детские игрушки. Отбирали у людей часы, серебряные и золотые украшения.
Сохранились воспоминания о том, что у пленных немцев находили узелки с цепочками, золотыми кольцами и даже с золотыми зубными коронками, которые, не гнушаясь, вырывали изо рта у мертвых, а, иной раз, и у живых.
Особенно часто немцы отбирали теплую одежду. Это, в некотором смысле, даже понятно: морозы зимой 1941 года стояли лютые, а немцы не имели зимней формы, поскольку командование полагало, что война продлится несколько недель. Оккупанты забирали шапки, зимние пальто, платки, шарфы, шубы, валенки, все, что удавалось найти в домах. Часто раздевали людей прямо на улице. Забирали простыни и скатерти, чтобы сшить подобие маскхалатов.
Гудериан так описывал одну из воинских частей, которую он осматривал: «Если бы не эмблемы, наших солдат невозможно было бы отличить от русских. Они в русских шапках и тулупах».
Разграблению в годы оккупации подверглись и музеи Советского Союза. Из Ленинградской области в Германию шли эшелоны с награбленными в Петергофе, Царском Селе, других пригородах Ленинграда картинами, старинной мебелью, предметами декоративно-прикладного искусства. Знаменитую янтарную комнату разрубили на части, и так частями вывезли. Судьба этого шедевра так до сих пор и неизвестна.
Сохранились воспоминания о том, что творили немцы в захваченном имении Толстого – Ясной Поляне. Здесь устроили офицерское общежитие и госпиталь. Немцы забирали ценные фотографии и предметы из экспозиции, в том числе настенные часы, шторы, книжную полку. Поделили между собой даже одежду из коллекции музея.
А вот рассказы об эшелонах русского (украинского) чернозема, будто бы вывезенного в Германию, вероятно, не более, чем миф. Он был, видимо, порожден чудовищной жадностью немцев, которые тащили из СССР все, до чего смогли дотянуться. Впрочем, возможно, кто-то когда-то и видел некоторое количество земли, которое вывозилось для каких-нибудь экспериментальных, допустим, целей. Но об эшелонах говорить все же не приходится. Не сохранилось ни одного документального тому свидетельства, в то время, как аккуратные немцы фиксировали все ценности и полезные ископаемые, которые они вывозили с оккупированных территорий.
*