0
«Россия – щедрая душа». Этот слоган весьма характерен для русской ментальности. И многие научились этим умело пользоваться. В течение последних как минимум четырех столетий на нашей стране зарабатывали все кому не лень.
Российско-британские отношения берут начало во временах правления Ивана Грозного. Русский монарх проникся к англичанам искренней симпатией и пообещал им создать все условия для их беспрепятственной экономической деятельности в России. Очевидно, что взамен царь рассчитывал получить на берегах Туманного Альбиона пристанище в случае непреоборимой смуты в собственном государстве.
В 1555 году англичанами была основана Московская компания. Иван Грозный выдал их купцам льготную грамоту, согласно которой они получили право на свободную и беспошлинную торговлю в российских землях. Царь также разрешил им строить дворы в Холмогорах и Вологде, а также нанимать русских работников, не уплачивая при этом подати. Более того, за Московской компанией закреплялось монопольное право на использование Беломорского торгового пути.
Однако очень скоро английские коммерсанты начали злоупотреблять своими привилегиями. От русских купцов все чаще стали поступать жалобы на то, что английские товары сбываются по завышенным ценам, а российские скупаются по заниженным. В 1698 году после очередного скандала Московская компания потеряла монополию на российском рынке, но деятельность свою продолжала вести вплоть до 1917 года. Более того, к моменту распада Российской империи англичане контролировали в России 56% добычи меди и 70% золото-платиновых разработок.
С возвращением Великого посольства в Россию в 1698 году к нам хлынул поток жаждавших заработать иностранцев. Они знали, куда едут, – Россия на рубеже XVII–XVIII столетий представляла собой один из самых перспективных рынков труда. Среди «вестербайтеров» оказалось много голландцев, ведь Петр I весьма ценил тамошних мастеров. Всего в эпоху царствования Петра в Россию прибыло прядка двух тысяч подданных Голландии.
Один из самых известных голландцев – владелец мануфактур в Москве и Ярославле Иоганн Тамес. В 1719 году он решил расширить свое производство в России и попросил приписать к своей московской полотняной фабрике село Кохмы Суздальского уезда, обещая не увеличивать существующего обложения крестьян. Петр I дал согласие. Теперь налоги с крестьян собирал не Монастырский указ, а возглавляемая голландцем промышленная компания.
В XIX веке среди крупных голландских коммерсантов в России выделялась фигура пивовара Жана Клессена. Его желание заработать в конце концов привело к его конфликту с органами акцизного правления: против голландца было даже возбуждено уголовное дело «о нарушении Устава о питейном сборе».
В 1833 году в Россию от долговой тюрьмы бежал шведский изобретатель Эммануэль Нобель. На новом месте швед очень быстро развернулся и организовал два машиностроительных завода, выпускавших продукцию для военно-морского ведомства. Впрочем, после Крымской войны, когда поток заказов иссяк, Нобель вернулся в Швецию. Впоследствии его сын Альфред основал знаменитую Нобелевскую премию.
В начале 1870-х Роберт Нобель, старший сын Эммануэля, обратил свой взор на Бакинский нефтеносный регион. Через 10 лет он вместе с братьями создал здесь товарищество «БраНобель», потеснив с рынка американскую корпорацию Standard Oil. На пике могущества состояние Нобелей в России оценивалось в 60 млн рублей.
XIX столетие оказалось плодотворным и для германского капитала в России. В 1840 году Максимилиан фон Вогау вместе с братьями открыл в Москве торговлю «химическими и колониальными товарами». Сделав на этом состояние, братья вложили вырученные деньги в промышленность и банковское дело. К началу Первой мировой войны семейное предприятие «Вогау и Ко» принесло его владельцам 41 млн рублей.
В начале XX века на российской экономической ниве хорошо потрудилась немецкая электрическая компания «АЕГ», за которой стоял банк «Дисконто гезельшафт». В нашей стране ему принадлежало около 90% электротехнических предприятий. Активно поучаствовали немцы и в индустриализации СССР, заключив свыше 70 договоров. Заказы из Советского Союза позволили многим немецким компаниям, специализировавшимся на военной технике, спастись от банкротства.
В последние годы существования Российской империи многие ключевые отрасли российской промышленности, в частности, металлургическая и топливная, находились в руках не только немецкого, но и французского капитала. Так, франко-бельгийским коммерсантам принадлежали 89,2% от всего иностранного капитала, вложенного в каменноугольную отрасль Донбасса. Французы также владели Обществом русско-балтийских судостроительных заводов с капиталом в 15 млн рублей.
Кроме того, сразу после Октябрьской революции многие российские промышленники, спасаясь от преследования советской власти, уехали именно во Францию, прихватив с собой немалые деньги. В частности, Коноваловы, имевшие бизнес в текстильной промышленности, вывезли из страны порядка 7 млн рублей; Гукасовы, зарабатывавшие на нефти, судостроении и в банковском секторе, покинули родину с 15 млн рублей.
Предприимчивые американцы с немалой выгодой для себя решили вопрос ленд-лиза, в рамках которого поставляли Советскому Союзу оружие, военную технику, стратегическое сырье и товары гражданского назначения. Ленд-лиз стал щедрым источником, из которого черпали доходы многие американские корпорации. При минимальных расходах (США предоставили СССР продукцию на сумму всего 9 млрд долларов) они получили максимальные дивиденды. В качестве оплаты по ленд-лизу из СССР в США шло сырье, в том числе марганцевая и хромовая руда, значение которых для военной промышленности сложно переоценить. Часть задолженности не имевшее валюты советское правительство погашало золотом. Только к 1943 году в американские банки поступило свыше 40 тонн золотых слитков.
*