1
Стрельцы заслуженно считали себя военной элитой России. Они героически сражались с неприятелем, обживали новые земли, но также стрельцы, недовольные своим положением, подрывали устои русской государственности.
В 1546 году новгородские пищальники пришли к Ивану Грозному с челобитной, однако их жалобы царем выслушаны не были. Обиженные просители устроили бунт, который вылился в массовые столкновения с дворянами, где были и раненые, и убитые. Но дальше – больше: собравшегося ехать в Коломну царя бунтари не пустили, заставив государя добираться объездной дорогой.
Это событие разгневало царя, что имело свои последствия. В 1550 году Иван Грозный издает указ о создании постоянного стрелецкого войска, которое пришло на смену опальным пищальникам.
Первых стрельцов набирали «по прибору» (по найму), и состав их пополнялся в основном из бывших пищальников, приспособленных к военной службе. Поначалу количество стрелецкого войска было небольшим – 3000 человек, разделенных на 6 приказов. Туда большей частью входило свободное посадское или сельское население, а вот командовали приказами выходцы из бояр.
Несмотря на то, что в стрельцы нанимались преимущественно люди бедного сословия, попасть туда было не так просто. Людей брали по доброй воле, но главное - умевших стрелять. Однако позднее стали требовать поручительства. Достаточно было нескольких человек из бывалых стрельцов, своим поручительством отвечавших за побег новобранца со службы или утерю им оружия. Предельный возраст для вновь нанимаемых был не выше 50-ти лет – это немало, учитывая небольшую среднюю продолжительность жизни в то время. Служба была пожизненной, однако она могла передаваться и по наследству.
Квартировались стрельцы в слободах, получая там усадебное место. Им предписывалось разбить огород и сад, а также построить дом. Государство обеспечивало поселенцев «дворовой селитьбой» – денежной помощью в размере 1-го рубля: неплохое финансовое подспорье, учитывая, что дом по расценкам XVI столетия стоил 3 рубля. После гибели или смерти стрельца двор сохранялся за его семьей.
В отдаленных слободах жили очень просто. Улицы были в основном немощеные, а курные (без печной трубы) избы покрыты берестой или соломой, как таковых окон не было, тем более обтянутых слюдой – в основном это маленькие прорези в бревенчатой стене с промасленным холстом. В случае неприятельского набега осадное положение слободчане пересиживали за стенами ближайшей крепости или острога.
Между военной службой стрельцы занимались разными промыслами – столярным, кузнечным, колесным или извозом. Работали только под заказ. Ассортимент «стрелецких» изделий впечатляет – ухваты, рогачи, сошники, дверные ручки, сундуки, столы, повозки, сани – это лишь малая толика из возможного. Не забудем, что стрельцы наряду с крестьянами также были поставщиками продовольствия для города – их мясо, птица, овощи и фрукты всегда были желанными на городских базарах.
Стрельцы, как и положено в профессиональной армии носили форменную одежду – повседневную и парадную. Особенно хорошо смотрелись стрельцы в парадной форме, облаченные в длинные кафтаны и высокие шапки с меховыми отворотами. Форма хоть и была единообразная, но с цветовыми отличиями для каждого полка.
Например, стрельцы полка Степана Янова красовались светло-синим кафтаном, коричневым подбоем, черными петлицами, малиновой шапкой и желтыми сапогами. Часть одежды – рубахи, порты и зипуны – стрельцам приходилось шить самим.
История сохранила нам любопытный документ, где описана реакция вяземских стрелков на получение нового оружия – фитильных мушкетов. Солдаты завили, что «из таких мушкетов с жаграми (фитильным курком) стрелять не умеют», так как «были де у них и ныне есть пищали старые с замки». Это никоим образом не свидетельствует об отсталости стрельцов в сравнении с европейскими солдатами, а скорее говорит об их консерватизме.
Наиболее привычным оружием для стрельцов была пищаль (или самопал), бердыш (топор в виде полумесяца) и сабля, а конные воины даже в начале XVII столетия не желали расставаться с луком и стрелами. Перед походом стрельцам выдавалась определенная норма пороха и свинца, за расходом которой следили воеводы, чтобы «без дела зелья и свинцу не теряли». По возвращении остатки боеприпасов стрельцы обязаны были сдавать с казну.
Боевым крещением для стрельцов стала осада Казани в 1552 году, но и в дальнейшем они были непременными участниками крупных военных кампаний, имея статус регулярного войска. Стали они свидетелями и громких побед, и болезненных поражений русского оружия. Довольно активно стрельцы призывались на охрану всегда неспокойных южных границ – исключение делалось лишь для малочисленных гарнизонов.
Излюбленной тактикой стрельцов было использование полевых оборонительных сооружений, именуемых «гуляй-город». Стрельцы зачастую уступали противнику в маневренности, а вот стрельба из укреплений была их козырем. Комплекс телег, оснащенных крепкими деревянными щитами, позволял защититься от мелкого огнестрельного оружия и, в конечном итоге, отразить атаку неприятеля. «Если бы у русских не было гуляй-города, то крымский царь побил бы нас», – писал немецкий опричник Ивана Грозного Генрих фон Штаден.
Стрельцы в немалой степени поспособствовали победе российской армии во Втором Азовском походе Петра I в 1696 году. Русские солдаты, обложившие Азов в долгой бесперспективной осаде, уже готовы были повернуть назад, как стрельцы предложили неожиданный план: нужно было возвести земляной вал, приблизив его к валу Азовской крепости, а затем, засыпав рвы, овладеть крепостными стенами. Командование нехотя приняло авантюрный план, но он в итоге с лихвой себя оправдал!
Стрельцы были постоянно недовольны своим положением – все-таки они считали себя воинской элитой. Как когда-то пищальники ходили с челобитной к Ивану Грозному, стрельцы жаловались уже новым царям. Эти попытки чаще всего не имели успеха и тогда стрельцы бунтовали. Они примыкали к крестьянским восстаниям – армии Степана Разина, организовывали собственные мятежи – «Хованщина» в 1682 году.
Однако бунт 1698 года оказался самым «бессмысленным и беспощадным». Заключенная в Новодевичий монастырь и жаждущая трона царевна Софья своими подстреканиями разогрела и без того накаленную обстановку внутри стрелецкого войска. В итоге, сместившие своих начальников 2200 стрельцов направились в Москву для осуществления переворота. 4 отборных полка, посланные правительством, подавили бунт в зародыше, однако главное кровавое действо – стрелецкая казнь – было впереди.
Читайте также: Как в СССР содержали пленных немцев
За работу палачей по приказу царя пришлось взяться даже чиновникам. Присутствовавший на казнях австрийский дипломат Иоганн Корб ужасался нелепостью и жестокостью этих казней: «один боярин отличился особенно неудачным ударом: не попав по шее осужденного, боярин ударил его по спине; стрелец, разрубленный таким образом почти на две части, претерпел бы невыносимые муки, если бы Алексашка (Меншиков), ловко действуя топором, не поспешил отрубить несчастному голову».
Срочно вернувшийся из-за границы Петр I лично возглавил следствие. Результатом «великого розыска» стала казнь практически всех стрельцов, а немногие уцелевшие были биты кнутами, клеймены, некоторые посажены в тюрьму, а другие сосланы в отдаленные места. Следствие продолжалось вплоть до 1707 года. В итоге дворовые места стрельцов раздали, дома продали, а все воинские части расформировали. Это был конец славной стрелецкой эпохи.
*