0
Чиновник по особым поручениям Министерства внутренних дел, действительный статский советник Павел Иванович Мельников, известный широкой публике под литературным псевдонимом Андрей Печерский, в своих двух наиболее знаменитых книгах «В лесах» и «На горах» представил богатейший этнографический материал о религиозных сектах в Поволжье. На протяжении двенадцати лет Мельников-Печерский служил при нижегородском губернаторе, занимаясь искоренением старообрядчества и сектантства. В ходе своих «рейдов» он собрал уникальную коллекцию наблюдений и древних рукописей.
Одно из известий о хлыстах в его повести «На горах» звучит весьма загадочно. В одной из хлыстовских сект практиковалась молитва, в которой многие слова были похожи на индийские. Молитва особенно почиталась именно по причине её непонятности. Звучала она, в передаче Печерского, так:
«Савишран само / Капиласта гандря / Дараната шантра / Сункара пуруша / Моя дева Луша».
Относительно последнего выражения сам писатель сделал примечание, что первоначально последняя фраза звучала как «Майя диво луча».
Сначала немного о том, кто такие были хлысты. Эта секта возникла в среде раскольников-беспоповцев (то есть не признававших никакого священства) во второй половине XVII века и довольно далеко отошла от православия. Вероучение секты обнаруживает большое сходство с многочисленными в средневековье ересями манихейского толка (богомилы, катары, стригольники и т.д.), так как в её основе лежит дуализм – представление о том, что весь материальный мир создан Сатаной, и только духовный – Богом, а между обоими мирами лежит чёткое разделение. Нужно отвергнуть материальный мир в пользу духовного, поэтому хлысты практикуют суровый аскетизм (их ответвление – секта скопцов – стала практиковать, «во избежание соблазна», кастрацию). Прозвание «хлысты» произошло от их обычая самобичевания. Хлысты призывали отвергнуть все мирские привязанности, все обязанности перед обществом и государством. Вместе с тем, поскольку секта хлыстов подвергалась суровым гонениям, её последователи имитировали покорность властям, вплоть до посещения церквей, чтобы отвести от себя подозрения.
Общины хлыстов назывались «кораблями», куда людей, изверившихся в официальном православии, привлекало абсолютное равенство независимо от сословий. Каждый член общины мог проповедовать, находясь в состоянии экстаза. Такие коллективные радения хлыстов вызвали распространение о них в народе множества порочащих слухов – например, будто бы в хлыстовских «кораблях» практикуются сексуальные оргии с элементами садомазохизма, как назвали бы это сейчас (в таком «хлыстовстве» подозревали и знаменитого Григория Распутина).
Бессвязные молитвы и «пророчества», выкрикиваемые членами общины во время их экстатических радений, служили главным источником их духовного творчества. Некоторые из таких молитв приобретали устойчивый характер и твердились как заученные. К их числу относится и вышеприведённая, записанная Печерским со слов свидетелей. Она лишь на первый взгляд выглядит бессмысленным набором слов.
Отечественный специалист по индоарийским языкам Н.Р. Гусева предположила, что источником данной молитвы могли послужить какие-нибудь молитвы цыган, чей язык также индоарийский. Однако, по её словам, «представители цыганской интеллигенции», к которым она обратилась за разъяснением этого вопроса, «отвергли её гипотезу». Тогда она предложила для расшифровки те значения, которые слышащиеся в молитве слова имеют в санскрите (с учётом поправки на искажение их звучания русскими хлыстами). В результате у неё получился такой смысловой перевод:
«О всеравный, одаривающий, пребывающий в солнце, умиротворённый владелец раковины, творящий добро человеку, чудо, светящее с небес».
Владелец раковины – одно из имён верховного бога индуизма Вишну. Не исключено, конечно, что данная молитва – набор отдельных фраз, случайно запомненных хлыстами из какого-то вишнуистского гимна, сам же гимн не был известен им целиком. Но что источник лежит в индуистских религиозных заклинаниях – очевидно.
Гусева полагает, что индуистские песнопения могли проникнуть к хлыстам во время плаваний в низовья Волги и на побережье Каспийского моря. В секте хлыстов всегда было немало купцов, причём далеко не бедных. Волга издревле служила интернациональной торговой магистралью, а в Астрахани в XVII-XIX вв. была всегда цветущее многообразие различных народностей. Прикаспийские страны и Астрахань посещали и индийские купцы. Там русские купцы могли стать свидетелями индуистских богослужений, проводившихся под открытым небом. Отсюда слышанные индийские гимны могли попасть и к хлыстам на Волгу.
Но проверить эту весьма правдоподобную гипотезу в наше время вряд ли представляется возможным.
*