4
Считается, что многоженство (полигамия) характерно только для стран, где исповедуют ислам, и что у европейских народов такого обычая никогда не было. Однако до принятия христианства у германцев, галлов, и у других народов Европы полигамные браки были нормальным явлением. И наши предки славяне тоже не были исключением.
В «Повести временных лет» можно найти свидетельство о том, что вятичи, которых автор летописи считает совершеннейшими дикарями, «имаху по две и три жены». Впрочем, из текста «Повести» видно, что и первые киевские князья (а Киев располагался на землях гораздо более «цивилизованных» полян) тоже не ограничивали себя в количестве жен. Князь Игорь имел, видимо, помимо Ольги и других жен. Князь Ярополк был женат на греческой монахине, которую пленил его отец. И это не помешало Ярополку свататься к дочери полоцкого князя Рогнеде. Брат Ярополка Владимир, получившие прозвище Красно Солнышко, имел пять жен. Впрочем, крестившись и взяв в жены византийскую принцессу, он своих языческих жен отпустил.
Наряду с многоженством в дохристианской Руси процветало и наложничество. У Святослава была наложницей рабыня Малуша, которая стала матерью Владимира. У самого Владимира, если верить летописи, был вообще гарем фантастических размеров, насчитывающий сотни женщин.
Даже если принять точку зрения современных исследователей, которые считают сведения о гареме Владимира отголосками библейского рассказа о любвеобильном царе Соломоне, все равно очевидно, что в древнерусском быту и многоженство и наложничество были нормальным явлением. По всей видимости, это было показателем статуса мужчины, демонстрацией его военных успехов, богатства и физической мощи.
После принятия христианства на Руси довольно длительное время сохранялось двоеверие – ситуация, когда внешне исповедуя христианство, люди сохраняли старые обычаи, праздновали языческие праздники, и вообще, не спешили расставаться с прежними привычками. В том числе и с многоженством.
Об этом свидетельствует, например, тот факт, что в церковном уставе Ярослава Мудрого (сын Владимира Красное Солнышко, жил в XI веке) есть статьи, в которых особо оговаривается наказание за многоженство.
В судебниках XII века двоеженство указывается в числе дел, подлежащих церковной юрисдикции. Наконец, киевский митрополит Иоанн, согласно летописям, гневно клеймил во время проповедей и приказывал не допускать к причастию тех, кто «без стыда и без срама двух жен имеют».
В XV веке на Руси возникла ересь так называемых «жидовствующих» (иначе – новогородско-московская ересь). Ее адепты в своем мировоззрении принимали множество элементов иудаизма. В частности, они не признавали божественной природы Христа, считали, что мессия еще не приходил на землю, и, в связи с этим, отрицали большую часть православной обрядности и догматики.
Среди жидовствующих было немало представителей высшей церковной иерархии и боярства. Разумеется, свои взгляды эти люди исповедовали тайно. И такой же тайной для непосвященных была полигамия адептов секты. Поскольку опирались жидовствующие на Ветхий завет, и брали во всем пример с Авраама, Исаака и Иакова, многоженство среди них было обычным делом: еврейские праотцы все, как один, имели по несколько жен.
Когда многоженцами являются язычники или представители экзотической секты, это не вызывает особенного удивления. Но существуют этнографические свидетельства о том, что многоженство встречалось и среди крещеных крестьян.
Так, в сборнике «Мужчина в традиционной культуре» есть статья А. Мороз, посвященная многоженству на Русском Севере. Статья свидетельствует о том, что в первые десятилетия XX века этнографы записывали рассказы крестьян о бытовавшем в Архангельской области обычае брать в дом вторую и даже третью жену. Происходило это, например, в тех случаях, если первая жена не смогла родить ребенка.
Брали в дом жену помоложе, и когда первая супруга становилась старой и больной, и не могла более работать по хозяйству. При этом все жены жили в одном доме, дружно вели домашнее хозяйство, между ними существовало распределение обязанностей и ролей.
Одна занималась, например, огородом, другая – скотиной, третья хозяйничала в доме у печи. С мужем спала, как правило, самая молодая. Это вменялось ей в такую же домашнюю обязанность, как стирка белья или уход за скотиной. Впрочем, в иных случаях муж старался не обделять вниманием ни одну из своих супружниц.
*