1
Очень часто можно услышать мнение, что современное население России – это сплошь и рядом потомки крепостных крестьян, так как подавляющее большинство представителей родовитых фамилий эмигрировало после Октябрьской революции. Это не так.
Одним из основных маркеров того, что в роду россиянина были крепостные служат фамилии. Дело в том, что до 1861 года крестьяне в подавляющей массе были бесфамильные, и лишь после отмены крепостного права ситуация стала меняться. Чаще всего в основу фамилии брали отчество. Чей сын? Петров, Сидоров, Иванов, Харитонов. Чуть реже давали фамилии по внешнему признаку, привычкам, характеру, роду деятельности: Малов, Удалов, Добронравов, Кузнецов.
В первую очередь именно среди носителей подобных фамилий и следует искать сегодняшних потомков крепостных. Однако неверно думать, что фамилии вроде Волконских, Оболенских, Волынских – верный признак принадлежности к аристократической династии. Не раз фиксировались случаи, когда крепостному давали фамилию его помещика.
С уверенностью можно сказать, что потомки крепостных на территории современной России распределены очень неравномерно. Вроде бы меньше всего их следовало ожидать на Дону – традиционном месте казацкой вольницы. Так и есть. Однако в настоящее время в бывшем имении (сегодня один из хуторов под Новочеркасском) сына легендарного атамана Матвея Платова – Ивана, по словам краеведов, проживают преимущественно потомки крепостных. Оказывается, для заселения нового поместья по распоряжению хозяина Ивана Матвеевича Платова сюда из отдаленных деревень было привезено несколько семейств крепостных крестьян.
Если говорить о слоях общества, то крепостные предки у представителей элиты обнаруживаются не реже, чем у представителей социальных низов. Достаточно сказать, что крепостные крестьяне были в роду многих видных политических деятелей – Ленина, Хрущева, Брежнева. Ни для кого не секрет, что предки действующего президента России Владимира Путина из крепостных крестьян Тверской губернии. Их корни прослеживаются вплоть до XVII столетия. Сначала они принадлежали роду князей Романовых, а затем перешли князьям Апраксиным.
Даже если речь идет о потомках представителей богатейших династий, это не значит, что в их роду не было крепостных. Доктор исторических наук Ирина Супоницкая объясняет, что перед отменой крепостного права около 40% крепостных не были обременены барщиной и могли отдавать помещику оброк деньгами или товаром. Оброчник сам решал, как ему зарабатывать деньги – промыслом, ремеслом или извозом. Именно из оброчников выходили крепостные предприниматели, сумевшие организовывать свое дело. К примеру, ткацкая промышленность в Иваново была заложена крепостными графа Шереметьева.
Французский путешественник Астольф де Кюстин отмечет, что оброчные крепостные были главными персонажами нижегородской ярмарки. «Эти рабы-миллионеры, эти банкиры-крепостные не умеют ни читать, ни писать, но недостаток образования восполняется у них исключительной сметливостью».
Со временем покупая себе вольную, такие крестьяне переходили в купеческое сословие. Так, основатель знаменитой династии Морозовых Савва Васильевич выкупился из крепостной зависимости в 1821 году вместе с сыновьями, а в 1914 году журналом Forbes Морозовы были признаны шестой богатейшей семьей в Российской империи.
Основатель легендарного бренда Smirnoff – Петр Арсеньевич Смирнов был выкуплен из крепостных отцом в 1857 году, оставив к моменту смерти своим сыновьям колоссальное наследство. Сегодня в Москве проживают около 50 потомков «водочного короля».
И все-таки было бы ошибочно думать, что большинство жителей России – потомки крепостных. Несмотря на то, что подобной статистики не существует, вопрос можно прояснить, обратившись к сборнику «Крепостное население в России по 10-й народной переписи», изданному в 1861 году.
Согласно данным этого труда, на 1861 год число жителей Российской империи составляло 67 081 167 человек, из них крепостными являлись 23 069 631 человек или 34,39% от общего числа населения. При этом в Европейской части России и Сибири проживало свыше 22,5 млн крепостных, в Закавказье – 0,5 млн.
В губерниях концентрация крепостных на душу населения была такой: наибольшая в Смоленской – 69,07%, Тульской – 68,94%, Калужской – 61,80%. Наименьшая в Вятской – 2,64%, Астраханской – 2,60%, Ставропольской 2,41%.
В целом опираясь на данные сборника можно предположить, что высокие шансы иметь в роду крепостных у тех, чьи предки были уроженцами центральных регионов России – Московской, Тверской, Владимирской, Нижегородской, Костромской, Ярославской, Орловской, Тульской, Рязанской губерний.
Значительно меньше шансов иметь в родословной крепостных у тех россиян, чьи предки вышли из Северных и Южных регионов страны, а также Средней Азии, Сибири и Дальнего Востока. Хотя и здесь бывают исключения. К примеру, в Кутаисской губернии было закрепощено 59,71% населения.
Почти наверняка не имеют в роду крепостных россияне, являющиеся потомками латышей, эстов, мордвы, татар, чувашей и многих малых народов нашей страны. Ведь еще шеф российской жандармерии Александр Бенкендорф сказал, что «Во всей России только народ-победитель, русские крестьяне, находятся в состоянии рабства».
*