0
В сентябре 2012 года, журналисты В. Абаринов на сайте радиостанции "Свобода" и Б. Соколов на сайте grani.ru разместили информацию о 40 тысячах русских солдат, которые отказались возвращаться в Россию после заграничных походов русской армии в 1813-1814 годах. Эта тема настолько затронула российское общество, что многие исследователи занялись поисками достоверной информации о событиях этого периода.
Источником информации послужил московский журнал «Голос минувшего», который издавал либерал Сергей Мельгунов. В 1916 году он опубликовал часть «Записок» артиллерийского офицера Барановича «Русские солдаты во Франции в 1813-1814 годах». Там говорилось, что русские солдаты оставляли свои полки и нанимались к фермерам-французам работать на их виноградниках. Фермеры хорошо их кормили и платили приличное жалованье. В итоге многие солдаты и унтер-офицеры российской армии осели во Франции.
То же самое сообщал в письме своей жене в 1814 году московский генерал-губернатор граф Ф.В. Ростопчин: «Суди сама, до какого падения дошла наша армия, если старик унтер-офицер и простой солдат остаются во Франции, а из конно-гвардейского полка в одну ночь дезертировало 60 человек с оружием в руках и лошадьми. Они уходят к фермерам, которые не только хорошо платят им, но ещё отдают за них своих дочерей».
В архивах Исторического музея, в собрании П.И. Щукина мы встречаем информацию о том, как русские солдаты жили во Франции во время шестинедельного квартирования в г. Эпернэ на Марне. Служивые нанимались на заработки к местным хозяевам ферм и приводили тех в полное восхищение своим трудолюбием и честностью. Французы хорошо кормили своих работников и вдоволь угощали шампанским, которое в изобилии производилось на этой земле. Русские от этого вина не пьянели, только становились румяными. По истечении шести недель армии было приказано выступать в Россию. Некоторые хозяева-французы пожелали проводить своих работников за 17 вёрст до следующего ночлега. Наутро недосчитались 17 рядовых, которых французы уговорили остаться и жениться на их дочерях (Русск. арх. 1901, 491; А.С. Лыкошин. «Русская армия во Франции», «Отечественная война и русское общество», изд. Сытина).
Сам факт переманивания солдат местными фермерами удивления не вызывает. В тот период в результате многолетних военных авантюр Наполеона во Франции катастрофически не хватало мужчин, сельское хозяйство рушилось без рабочих рук, да и девиц надо было как-то пристраивать. А тут – крепкие, здоровые и работящие мужчины, стосковавшиеся по работе на земле и по семейному очагу.
В рядовом составе русской армии служили главным образом крепостные, которых помещики сдали в солдаты по причине их строптивости или наличия у них "лишнего" ума. Эти люди не испытывали большой любви к военной службе, жизнь простого солдата была безмерно тяжёлой. Перспектив сделать военную карьеру у них не было, зато за любые провинности их ожидали физические наказания. Срок военной службы составлял 25 лет, после которых солдат получал статус свободного человека и пенсию 36 рублей в год.
А.М. Баранович в своих «Записках» приводит рассказ об одном русском солдате, решившем остаться жить во Франции:
«Полковника Засядко денщик, довольно смышленый, вздумал из-под ведомства военного освободиться и жить по-французски, пользоваться свободою, убеждая себя, что в настоящее время он не находится в России, под грозою, а в свободной земле, Франции... и, пришед к полковнику, сказал: «Отпустите меня! Я вам долее не слуга!» – «Как? Ты денщик: должен служить, как тебя воинский устав обязует!» – «Нет, г. полковник, теперь мы не в России, а в вольной земле, Франции, следовательно, должны ею (свободой) пользоваться, а не принужденностью!»
О вольнодумце было доложено генералу, а тот назначил расследование, в результате которого денщик был обвинён в «дерзком посягательстве» и подстрекательстве товарищей по оружию. Виновный был осуждён на прогон сквозь строй 500 человек со шпицрутенами. Отмечалось, что после этой экзекуции дисциплина в войсках улучшилась. Фактически это было показательное убийство. Человек обычно не выживал уже после сотни ударов.
Александр I 30 августа 1814 года издал манифест, в котором обещал, что государство оплатит всем желающим возвращение в Россию и не будет никого преследовать и наказывать. Царь просил короля Людовика XVIII о содействии в деле возврата беглецов на родину. Но король не в состоянии был исполнить государеву просьбу, поскольку французы помогали беглецам скрываться, и потому ни один из них не вернулся в отечество.
Обозреватель Вячеслав Шпаковский пишет:
«Во-первых, сразу стоит сказать, что историческая наука на данный момент таких источников, в которых говорилось бы о 40 тыс. "невозвращенцев" 1813-1814 годов, не знает. Ну и чтобы было понятней, что такое 40 тыс. солдат в то время - численность русских войск, участвовавших в штурме Парижа 30 марта 1814 года - 63 тыс. человек. Всего в заграничных походах русской армии участвовало 175 тыс. человек. К началу кампании 1814 г. - 157 тысяч. Таким образом, цифра в 40 тыс. невозвращенцев… не выдерживает никакой критики. Конечно, какое-то количество русских солдат могло остаться в Европе, но никак не 40 тыс.»
Известно, что и многие французские солдаты после отступления Наполеона обосновались в России. Больных и пленных бросил сам Бонапарт. При переправе через Березину, когда начали подходить русские части, Наполеон отдал приказ взорвать мост. Кто не успел перейти на другую сторону, попал в плен. Об этих фактах сообщает В.А. Бессонов в своём исследовании «Численность военнопленных 1812 года в России». Учитывая количество военнопленных, не отразившееся в документах, присланных из 45 регионов, получаем, что общее число взятых в плен представителей Великой армии в период Отечественной войны 1812 года можно оценить в 110 тыс. человек, из которых к началу 1813 года умерли более 60 тыс. пленных».
По документам, в России после отступления Бонапарта остались не менее 50 тысяч пленных, хотя некоторые исследователи называют более крупные цифры, а общее число пленных оценивают не в 110, а в 200 тысяч. Например, есть следующие данные, приведённые в материале Т.А. Мошиной и Н.А. Гутиной «Нескорое возвращение на родину»:
«Неизвестно, как сложились судьбы большинства пленных, среди которых только генералов было около пятидесяти. По разным данным, из 200 тысяч пленных в апреле 1815 года на родину вернулось лишь около 30 тысяч».
Французы влились в класс мещан и ремесленников. Они стали купцами, приказчиками, поварами, кондитерами, гувернёрами, учителями танцев. В Вятской губернии они, например, научили местных жителей плетению корзинок из соломы.
Пленные получали полный паёк, положенный солдатам русской армии, и имели возможность зарабатывать, снимать жильё и жениться. Многие так и сделали, приняв русское гражданство. Таких людей прозвали шаромыжниками. К середине 1814 года примерно 60 тыс. из них приняли русское подданство. Они создавали русско-французские анклавы в деревнях Центральной России, многие селились в городах. Последним шаромыжником Российской империи был Жан-Батист Николя Савен, кавалер ордена Почётного Легиона, окончивший иезуитский колледж. Савен женился на купеческой дочери, принял российское гражданство и до 106 лет преподавал в Саратове французский язык и рисование. Он остался католиком, но взял русское имя: Николай Андреевич Савин. Умер он в 1894 году в Саратове в возрасте 126 лет. На похоронах, носивших общегородской характер, присутствовали командующий округом, градоначальник и губернатор.
*