1
Хорошая песня всегда поднимала боевой дух русских солдат, настраивала на победу и помогала им отдохнуть между сражениями. Поэтому этому жанру народного творчества в период военных кампаний в России во все времена уделялось большое внимание на самом высоком уровне.
Историки утверждают, что самую древнюю военную песню, которую пели в своих боевых походах русские дружинники, можно датировать Х веком. До XIX века тексты боевых песен не отличались особым изяществом, часто нерифмованные, они не подчинялись законам стихосложения. Это были больше сказания, представляющие исторический интерес как повествование о конкретном событии или личности. Поэтому, когда мы видим в фильме «Иван Васильевич меняет профессию» как стрельцы Ивана Грозного идут в бой под задорную песню «Маруся», нужно понимать, что это не более чем режиссерская выдумка: в те времена военные песни были совсем другими.
Тем не менее военной песне на Руси издавна придавалось огромное значение. Покорение Сибири Ермаком проходило под аккомпанемент песельников, специально выписанных для поднятия боевого казачьего духа. Петром Великим в 1722 году с этой же целью было издано предписание усилить каждый полк собственным оркестром.
Примечательно, что очень многие военные песни, подбадривавшие солдат в бою и способствовавшие отдохновению на бивуаках (особенно казачьи), – долгожители и пелись несколькими поколениями служивых. Как, к примеру, песня Александровского гусарского полка (начало ХХ в.) «Ты не плачь и не горюй, моя дорогая…». Ее любили петь, нередко переделывая на свой манер, и в Первую мировую, и в Гражданскую (причем, обе воюющие стороны), и в Великую Отечественную.
Первое дошедшее до нас упоминание об эффективности военной песни, исполняемой во время атаки русских войск, касается взятия Измаила в 1790 году. Казаки Суворова брали турецкую крепость Измаил, горланя свою излюбленную «Ночи темны, тучи грозны...»
В начале ХХ века в Русско-японской войне отличился Мокшанский полк, поднятый в бой под Мукденом флейтистами и трубачами во главе с 25-летним капельмейстером Ильей Шатровым, будущим автором мелодии известного вальса «На сопках Маньчжурии». Солдаты были деморализованы: командир был убит, полк окружен. Но когда музыканты, играя на своих инструментах, сами решительно пошли в атаку, за ними последовали и солдаты. Окружение удалось прорвать.
Пример воздействия песни в боевой обстановке приводил русский офицер А.А. Свечин, командовавший в Первую мировую Финляндским стрелковым полком. Двигаясь рядом с расположением немецких улан, подразделение Свечина из опаски постоянно ускоряло шаг, а дозорные в арьергарде со страху палили из пулемета в разные стороны. Чтобы сбавить темп и успокоить стрелков, Александр Андреевич приказал всем петь. Скорость передвижения солдат сразу снизилась, им перестали мерещиться уланы за каждым кустом. Как писал в конце XIX века «Военный сборник», в военной обстановке песня оказывает большую нравственную поддержку солдатам, укрепляет их дух.
В Гражданскую войну песни на одни и те же мелодии часто использовались в боях обеими противоборствующими сторонами. К примеру, рабочие заводов Ижевска и Воткинска, воевавшие в корниловской бригаде, шли в атаку с «Варшавянкой» («красный» вариант текста «Вихри враждебные веют над нами...» написал в Бутырке еще в 1895 году известный коммунист Глеб Кржижановский). Поручиком Николаем Арнольдом специально для взбунтовавшихся в 1918 году заводчан был написан новый текст, в котором говорится о том, что «ожил рабочий и ожил завод». Ижевцы шли в атаку с длинными ножами (штыков они не признавали), повергая тем самым красных в ужас.
Таких песенных аналогий можно привести великое множество: «По долинам и по взгорьям...» («Марш дроздовцев», а еще раньше, в Первую мировую, «Марш сибирских стрелков»), знаменитая «Смерть комсомольца» («Там, вдали за рекой, зажигались огни...») пелась еще в Русско-японскую (тогда огни зажигались за рекой Ляохэ). К слову, эстонец Николай Кооль, переделавший песню на красноармейский лад, видимо, сам не воевал, потому что кое-что напутал в содержании: у буденовцев сотен не было (они существовали только у их противников - казаков), конница Буденного формировалась в эскадроны; и в атаку разведотряду «бесстрашно скакать на врага» изначально не имело смысла – это же разведка, а не ударная группа.
Свидетельства того, что в Великую Отечественную войну советские бойцы шли на штурм с песнями, есть, но они немногочисленны. Например, по воспоминаниям сержанта войск ПВО Аграфены Горяйновой, в одном из боев на Украине в районе станции Елизарово бойцы двинулись в наступление с песней «Вставай, страна огромная…» Популярность военных песен на фронтах Второй мировой была огромной, и нередко поднимавшиеся в бой солдаты кричали просто «За синий платочек!», имея в виду одноименный хит военной поры в исполнении Клавдии Шульженко.
Ни «Ура!», ни тем более «За Родину, за Сталина!» во время атаки чаще всего не кричали. Если и бежали со «звуковым сопровождением», то это был, как правило, «великий и могучий» русский мат, переходящий в бессловесный рев.
*