6
Сергея Лазо не случайно иногда называют Дон Кихотом революции. Он отказался от своего происхождения, от всего, что ему внушалось с детства, воевал и погиб двадцати шести лет отроду за тридевять земель от родного дома – и все за идеалы.
Только идеалы могли заставить дворянина, офицера Императорской армии, получившего хорошее образование, устремиться в пучину революционной деятельности.
Сергей Георгиевич Лазо родился в 1894 году в Бессарабии, в дворянской семье молдавского происхождения. Учился в Петербургском технологическом институте, в Московском университете. С ранних лет отличался крайним максимализмом и стремлением к справедливости, поэтому совсем неудивительно, что в студенческие годы был участником деятельности революционных кружков, которых в университетской среде было предостаточно.
В июле 1916 года Сергей Лазо был мобилизован в Императорскую армию, а в декабре того же года прапорщик Лазо был назначен в 15-й Сибирский запасный стрелковый полк, который стоял в Красноярске. Здесь, в Красноярске, Лазо сблизился с политическими ссыльными, вступил в партию социалистов-революционеров (эсеров) и принялся вместе со своими товарищами по партии вести пропаганду против войны среди солдат.
В марте 1917 года до Красноярска дошло известие о февральской революции в Петербурге. Солдаты 4-ой роты стрелкового полка на общем собрании приняли решение отстранить от исполнения обязанностей подпоручика Смирнова, который заявил о верности присяге, и избрать своим командиром прапорщика Лазо. В июне Красноярский совет послал Сергея Лазо делегатом в Петроград на I Всероссийский съезд рабочих и солдатских депутатов. На съезде на Лазо произвела огромное впечатление речь Ленина, идеи, которые были озвучены вождем мирового пролетариата в этом выступлении, показались ему еще более радикальными, а, стало быть, еще более привлекательными для него, чем идеи эсеров. Сергей Лазо примкнул к большевикам.
В конце 1917 года в Иркутске, Омске, других сибирских городах была установлена Советская власть, причем, Лазо принимал в этом самое непосредственное участие. Однако, уже осенью 1918 года советская власть в Сибири пала и была установлена диктатура Верховного правителя адмирала Колчака. Партия большевиков уходит в подполье.
Сергей Лазо становится членом подпольного Дальневосточного областного комитета РКП (б), командует партизанским отрядом Приморья.
Отряд Лазо, как и большинство партизанских отрядов времен гражданской войны был очень колоритным. Состоял он, по большей части, из беднейшего пролетариата, то есть, из самой, что ни есть голытьбы, а так же из уголовников из читинской тюрьмы, которых освободили большевики с условием, что братва пойдет воевать за мировую революцию.
Кроме того, в отряде служили две женщины-комиссарши. Одна из них, бывшая гимназистка, дочка губернатора Забайкалья, убежденная анархистка. Она общалась с уголовниками исключительно «по фене» и лихо управлялась с огромным маузером. Вторая – Ольга Грабенко -- была украинской красавицей и настоящей большевичкой. С ней-то у Лазо и случился роман, который завершился браком. Медовый месяц молодые провели, пытаясь выбраться из окружения. Таковы превратности гражданской войны.
В 1920 году правительство Колчака пало. Партизаны решили, что наступил подходящий момент для свержения во Владивостоке колчаковского наместника генерала Розанова. И Лазо приступил к реализации замысла.
31 января 1920 года партизаны, которых насчитывалось несколько сотен, захватили город, в первую очередь заняв вокзал, почту и телеграф. Розанов бежал из Владивостока. Однако, Лазо по какой-то причине не принял во внимание тот факт, что Владивосток был занят японскими интервентами. До поры до времени они с самурайской выдержкой наблюдали за событиями, однако, известный Николаевский инцидент, в ходе которого партизаны и анархисты сожгли город Николаевск и уничтожили находившийся в нем японский гарнизон, побудил их к действиям.
Лазо был арестован прямо в здании колчаковской контрразведки. Вместе с ним были арестованы два других активных участника подполья Сибирцев и Луцкий. Несколько дней их содержали там же, в здании контрразведки. Затем куда-то перевезли. Ольга Лазо искала мужа, но в японском штабе ей не сообщили, где он находится.
Хрестоматийная версия гласит, что японцы передали Лазо, а так же Сибирцева и Луцкого белоказакам, а те, после пыток, сожгли Лазо живым в паровозной топке, а его сподвижников сперва расстреляли, а затем тоже сожгли. Об этом вроде бы поведал некий безымянный машинист, который видел, как японцы передали казакам три мешка, в которых бились люди, и было это то ли на станции Ружино, то ли на Муравьево-Амурской (ныне станция Лазо). Однако, поверить в это трудно по двум причинам. Во-первых, зачем бы японцам отдавать арестованных казакам, да еще и тащить их в такую даль из Владивостока? Во-вторых, отверстие паровозной топки было не настолько большим, чтобы затолкать туда человека. Думается, к счастью для Лазо, такая страшная смерть – это не более, чем легенда.
Еще в 1920 году итальянский журналист Клемпаско, сотрудник «Джапан Кроникл» передал сообщение о том, что Лазо был расстрелян на мысе Эгершельд во Владивостоке, а труп его сожжен. Поскольку Клемпаско, и это задокументированный факт, был не только журналистом, но и сотрудником разведки, общался с японскими офицерами, эти сведения обладают высокой степенью достоверности.
*