0
Современники знали его не только как одного из первых поэтов России, но и как знатного скандалиста. Слава о его выходках часто шла впереди его поэтического признания.
Одна из самых проблемных тем в восприятии Есенина - его отношение к евреям. Поэта не раз обвиняли в антисемитизме. Во время жизни Есенина в Москве на него было заведено 13 уголовных дел. В большинстве дел, кроме дебошей и драк, фигурировали нелицеприятные высказывания поэта о евреях. По «еврейскому вопросу» над поэтом и тремя его друзьями Ганиным, Орешиным и Клычковым состоялся даже «товарищеский суд». Их обвиняли в том, что за разговором в пивной об издании журнала они оскорбили постороннего человека, назвав его «жидовской мордой».
Дело разрешилось общественным порицанием. Есенин свой антисемитизм отрицал. Он говорил Эрлиху: «Что они сговорились, что ли? Антисемит — антисемит! Ты — свидетель! Да у меня дети евреи!..».
Все случаи есенинского юдофобства были спровоцированы. Часто, ввязываясь в драку, он даже не знал, что его обидчик - еврей, но в итоге дело выставляли в ключе антисемитизма.
Провокации следовали одна за другой. Есенин не раз высказывал критические замечания в адрес Троцкого и даже ввел его в пьесу «Страна негодяев» под псевдонимом Чекистов. Травля Есенина шла с подачи Троцкого, который ясно понимал, что Есенин становится опасен. Своей непредсказуемостью и своей упрямой несговорчивостью.
Взаимоотношения Есенина с другими поэтами нельзя было назвать простыми. Так, Есенин не принимал стихи Пастернака. Неприятие поэзии не раз перерастало в открытую конфронтацию. Поэты даже дрались.
Об этом есть воспоминания Катаева. Есенин в них - королевич, Пастернак - мулат.
«Королевич совсем по-деревенски одной рукой держал интеллигентного мулата за грудки, а другой пытался дать ему в ухо, в то время как мулат - по ходячему выражению тех лет, похожий одновременно и на араба и на его лошадь с пылающим лицом, в развевающемся пиджаке с оторванными пуговицами с интеллигентной неумелостью ловчился ткнуть королевича кулаком в скулу, что ему никак не удавалось».
Первая жена Есенина, Зинаида Райх, была актрисой. Второй муж первой жены Есенина - Мейерхольд. Актрисой была и Августа Миклашевская.
Богемная жизнь, в которую был вовлечен и Есенин, так или иначе крутилась вокруг театра... и в театре.
Так, Есенин во время одной из постановок Малого театра проник за сцену и в одной из гримёрок принялся распивать вино с Всеволодом Ивановым. Когда в гримерку вернулась актриса, то выпроводить поэтов самостоятельно у нее не получилось, пришлось вызывать милицию. Увидев милиционера, Есенин побежал. По дороге дважды подрался, но был скручен и приведен в кабинет администрации, где начали составлять протокол. Составив протокол, милиционер вывел поэта из театра.
Самые острые отношения были у Есенина с Маяковским. Два талантливых поэта делили литературный пьедестал, постоянно вступали в полемику. При этом трезво оценивали значимость друг друга. Маяковский не раз говорил, что из всех имажинистов в истории останется один Есенин. Есенин же выделял Маяковского из ЛЕФовцев и завидовал его «политической хватке».
Это был поединок равных. Есенин утверждал, что не хочет делить Россию с такими, как Маяковский, Маяковский остроумно отвечал «Возьмите её себе. Ешьте её с хлебом». Поэты спорили как в стихах, так и в жизни. Маяковский убеждал Есенина:
— Бросьте вы ваших Орешиных и Клычковых! Что вы эту глину на ногах тащите?"
— Я глину, а вы — чугун и железо! Из глины человек создан, а из чугуна что?
— А из чугуна памятники!
Есенин не любил милицию. Даже больше - боялся её. В этом он не раз признавался тому же Ганину. При этом в её московских отделениях Есенин был завсегдатаем. В Москве поэт был на особом контроле. В кафе, которые он обычно посещал, всегда находился сотрудник в штатском.
Скандалы поэта, которые становились логическим окончанием распития спиртного, неизменно приводили Есенина в уже знакомые отделения. До суда, однако дела Есенина не доходили. Выручала слава поэта и полезные знакомства.
Отличился скандалом Есенин и в Америке. На вечере, устроенном Мани Лейбом, Есенин читал «Страну Негодяев» и прочел вместо еврей «жид», чем возмутил кошерную публику. Несмотря на попытки Айседоры Дункан замять скандал, дело кончилось потасовской и уже привычным обвинением Есенина в антисемитизме.
Мало кто понял, что грубая форма обращения была применена Есениным по отношению к нелюбимому им Троцкому, который как-то заметил: «Русский народ нам нужен лишь как хворост для растопки мировой революции. Пусть он сгорит, зато какой займётся пожар...». После инцидента Есенин не раз извинялся, но, что называется, осадок остался.
Скандальная слава Есенина преследует поэта и после смерти. Последний скандал был связан с выходом на экраны фильма «Есенин», в котором поэт представлен однобоко: скандалистом и буяном, алкоголиком и смутьяном.
По фильму не понятно, когда поэт успевал писать стихи. Общественность, что называется, возмутилась, но это только прибавило популярности сериалу, как когда-то скандалы поэта Есенина делали ему PR среди творческой публики двух столиц.
*