4
Когда говорят о «русской партии» в КПСС, то часто имеют в виду некую сплочённую группу в руководстве СССР, которая в 1960-80-х гг. пыталась насаждать идеологию русского великодержавного шовинизма и неприятия «демократических ценностей», инициировала преследование евреев и диссидентов, препятствовала либерализации режима, хотела реабилитировать Сталина.
Как видим, в этом образе некоторые взаимоисключающие вещи парадоксальным образом слиты в один «компот». Когда же дело доходит до уточнения, кто входил в эту группу, то обычно не могут назвать ни одной конкретной фамилии (редко – одну-две не самые значительные).
В начале 2000-х гг. историк Н.А. Митрохин попытался более точно обозначить данное явление. Одновременно писатель А.И. Байгушев сделал апологию «русской партии». Персоналии «русской партии», которые не вызывают сомнений, это многие литераторы, учёные и художники с громким именем в позднем СССР – В. Ганичев, В. Солоухин, В. Ганичев, В. Астафьев. В. Распутин, В. Белов, М. Лобанов, Л. Бородин, В. Осипов, С. Семанов, Н. Яковлев, А. Кузьмин, И. Фроянов, И. Шафаревич, И. Глазунов и другие. Но в этом списке есть и люди, всегда обласканные властью, и диссиденты. Из персоналий же, покровительствовавших на самом «верху» «русской партии» в среде научной и творческой интеллигенции, обычно называют только одного А.Н. Шелепина (1918-1994), бывшего в 1958-1961 гг. председателем КГБ СССР, а в 1964-1975 – членом Политбюро ЦК.
«Русская партия» даже в среде интеллигенции была весьма неоднородна. Здесь следует, прежде всего, обозначить принципиально разное отношение к Сталину. Одни почитали Сталина как руководителя, первым начавшего процесс прославления прошлого Великой России (историко-патриотические фильмы, русско-державная риторика во время войны, борьба с «космополитизмом» и т.д.). Для других Сталин был продолжателем революционного дела Ленина, уничтожавшим русское крестьянство (коллективизация и т.п.), использовавшим патриотическую пропаганду только для усиления личной власти.
Исторические истоки такого разделения можно усмотреть ещё в т.н. «Ленинградском деле» (1948-1950), когда Сталин подверг репрессиям председателя Госплана Н.А. Вознесенского, секретаря ЦК А.А. Кузнецова и ещё несколько десятков ответственных партийных работников. Среди прочего, им вменялось в вину намерение создать «отдельную от ВКП(б) компартию РСФСР и повести борьбу против ВКП(б)», а также перенести столицу РСФСР в Ленинград.
Все союзные республики СССР имели свои коммунистические партии, свои академии наук и т.д., а также известную степень автономии даже при Сталине. Единственной республикой, где ничего такого не было, а союзный центр распоряжался без согласия республиканских органов власти, была Россия. Требование поднять Россию до статуса союзной республики, во всём равной с другими, постоянно выдвигалось в элитных кругах впоследствии, начиная с хрущёвской «оттепели». На нём искусно сыграл в конце 80-х – начале 90-х гг. Б.Н. Ельцин. Не исключено, что «Ленинградское дело» сыграло некоторую роль в формировании такого течения.
«Русской партии» приписывают роль вдохновителя государственного антисемитизма в позднем СССР. В качестве аргумента тут приводят работы И. Шафаревича «Русофобия» (1982) и «Две дороги к одному обрыву» (1989). Между тем, здесь опять же всё смешано в одну кучу. Шафаревич не оказывал влияния на государственные органы, сам будучи диссидентом. Так, в 1974 году он подписал письмо в защиту А.И. Солженицына, а его философско-политические работы до Перестройки выходили в самиздате. В них нет ни слова о евреях. Сам Шафаревич выступал против негласных ограничений на приём евреев в советские вузы и против запрета на эмиграцию евреев из СССР.
В романе эмигрантского писателя В. Аксёнова «Остров Крым» есть эпизод, где некие высокопоставленные партийные руководители, парясь в бане, обсуждают планы будущего переворота и как они сделают так, чтобы только русские могли править Советским Союзом, а евреи не могли допускать к власти. Но кроме этой литературной фантазии, мы не находим никаких указаний на распространение подобных настроений в верхах КПСС.
Митрохин полагает, что, кроме Шелепина, исключённого из Политбюро в 1975 году, «русскую партию» в творческой интеллигенции поддерживали время от времени сами Л.И. Брежнев и секретарь ЦК по идеологии М.А. Суслов. Они видели в ней противовес «либералам» и старались поддержать баланс между двумя направлениями. Одно время «русской партии» благоволили также председатель КГБ Ю.В. Андропов и А.Н. Яковлев. Но первый, став в ноябре 1982 г. генсеком ЦК, начал её прижимать. Такую же линию против русского «шовинизма» повёл А.Н. Яковлев, когда при Горбачёве стал секретарём ЦК по идеологии.
Возникает вопрос: был ли кто-то, кто покровительствовал интеллигентской «русской партии» в 80-е годы? Нам привычно, что без поддержки в «верхах» никакое общественное течение существовать не могло. Но никаких конкретных имён здесь историки пока не называют.
Можно предполагать, что одним из покровителей «русской партии» был М.С. Соломенцев – председатель Совмина РСФСР в 1971-1983 гг. и председатель Комитета партийного контроля в 1983-1988 гг. По некоторым данным, Брежнев рассматривал его как своего неофициального заместителя – главу партии в РСФСР. Есть свидетельства, что, будучи главой российского правительства, Соломенцев протестовал против перекачки средств из РСФСР в другие республики и как-то раз сказал Брежневу: «Прекратите затюкивать Россию!» На одном из пленумов ЦК он критиковал украинское партийное руководство за политику украинизации, называя украинский язык «искажением русского». Соломенцев был одним из инициаторов антиалкогольной кампании 1985 года, считая, что русский народ спивается. Достаточное ли это основание для того, чтобы считать Соломенцева одним из вдохновителей «русской партии» в конце 1970-х – 80-е гг.? Судите сами.
В целом же, известные факты пока не позволяют говорить, что в позднем СССР внутри КПСС существовала какая-то сплочённая группа лиц – «русская партия» – с конкретными программными целями. Больше оснований подозревать в ней вымысел другой сплочённой группы, пытавшейся создать образ врага, «реакционера», якобы мешающего проводить «демократические преобразования». Но не исключено, что будущие исследования прольют больше света на этот вопрос.
*