0
Первая мировая война наглядно показала превосходство средств обороны над средствами наступления. По её окончании многие страны озаботились возведением на своих границах мощных укреплений, которые, как верилось, могут прочно защитить от вторжения вероятного противника. Но ни одна из этих линий не оправдала возлагавшихся на них надежд.
В кампаниях начального этапа Второй мировой войны некоторые из укреплённых линий стали важными объектами ведения боевых действий. Самой мощной и знаменитой считалась французская линия Мажино, названная так по фамилии военного министра Франции, ставшего инициатором её сооружения. Линия Мажино была построена по последнему слову фортификационной техники. Французы не пожалели на неё бюджета, потратив 3 млрд. франков (1 млрд. тогдашних долларов), вместо того, чтобы расходовать эти средства на модернизацию своей армии и создание новых видов вооружения.
Линия Мажино прикрывала только непосредственную границу Франции с Германией. В ходе войны германские войска обошли её через территорию Бельгии. Линия Мажино оказалась совершенно бессмысленной в стратегическом плане. Вероятно, если бы немцы атаковали её в лоб, то французы могли держаться на ней долго. В июне 1940 года вермахт атаковал и прорвал линию Мажино на отдельных участках, но это произошло уже после падения Парижа, когда немецкие танковые дивизии зашли защитникам линии в тыл.
Точно также в апреле 1941 года пала линия Метаксаса, прикрывавшая границу Греции с Болгарией, откуда вторглись немецкие войска. Немцы обошли эту линию через территорию Югославии. Но зато зимой 1939/40 г. советские войска были вынуждены штурмовать финскую линию Маннергейма, ибо никакой возможности обойти её не было. Тем не менее пал и этот оборонительный рубеж, правда, ценою огромных жертв со стороны наступавших.
Линии Мажино, Метаксаса и Маннергейма представляли собой сплошной рубеж укреплений. Это позволяла их маленькая протяжённость: 135 км у финнов, 300 км у греков, 400 км у французов. Западная граница СССР от Финского залива до Чёрного моря тянулась почти на две тысячи километров. Здесь не было возможности строить непрерывную оборонительную линию. Пришлось ограничиться строительством отдельных укреплённых районов (УРов), прикрывавших важнейшие узлы коммуникаций. Считалось, что в промежутках между УРами наступающий противник будет скован в манёвре из-за отсутствия нормальных дорог, и ему всё равно придётся штурмовать укрепрайон.
Строительство УРов вдоль первоначальной западной границы СССР началось в 1928 году и продолжалось до осени 1939-го. Предусматривалось создание тринадцати укрепрайонов протяжённостью от 50 до 150 км и глубиною оборонительных сооружений 10-15 км. Таким образом, каждый УР по своим масштабам был сравним с линией Маннергейма. Вот только средств для того, чтобы насытить каждый укрепрайон фортификациями и вооружением, не хватало, даже при затратной советской экономике. Тем более, что в 1938 году было принято решение о строительстве ещё восьми УРов в промежутках между некоторыми из тринадцати уже строившихся. Таким образом, общее число укрепрайонов вдоль западной границы должно было достигнуть двадцати одного.
В сентябре 1939 года западная граница СССР ушла далеко на запад, а летом 1940 года, в связи с присоединением Прибалтики к СССР, примерно на пятьсот километров сократилась её протяжённость. В связи с переносом границы и под впечатлением сопротивления, оказанного финнами на линии Маннергейма, нарком обороны Ворошилов и начальник Генштаба Шапошников в январе 1940 года предложили Сталину сооружение линии укрепрайонов вдоль новой границы. Сначала было намечено построить девять УРов в присоединённой части Польши, после присоединения Прибалтики запланировали ещё четыре УРа в Литве. На юге эта новая линия должна была упираться в Карпаты, южнее же, на новой границе с Венгрией и Румынией, не предполагалось строить укреплений.
Протяжённость новой линии (западная пресса назвала её «линией Молотова»; к слову название «линия Сталина» тоже было неофициальным и использовалось почти только на Западе) должна была быть всего около 1300 км. Поэтому её предполагалось сделать практически сплошной.
К началу войны в июне 1941 года линия Молотова была готова, по оценкам, всего только на 15-20%. То есть никак. Потому что, как невозможно воевать на танке или самолёте с 20%-ной боеготовностью, точно также непригоден для боя и УР, готовый к бою настолько же. Все намеченные фортификации строились одновременно, а не последовательно. То есть, не было ни одного целиком готового оборонительного сооружения.
Ну, а откуда было взять вооружение – пушки, пулемёты – для линии Молотова? Понятно, что с линии Сталина. Ведь собирались всегда воевать на чужой территории. Враг сможет захватить, как предполагалось, максимум приграничную полосу, после чего его погонят назад. Линия Сталина больше не понадобится, считали до лета 1941 года. Поэтому оттуда снимали вооружение для новых УРов.
Линия Сталина к лету 1941 года была законсервирована, огневые точки демонтированы. Но фортификации ещё не были взорваны или срыты. Поэтому их можно было использовать по назначению, если заблаговременно разместить там войска и вооружение. К несчастью, немецкое наступление развивалось столь стремительно, что это удалось сделать только в отдельных пунктах.
Например, Киевский УР успешно оборонял столицу Украины от фронтального наступления немцев. Он пал только после того, как немцы глубоко обошли Киев с востока. В тех же летних сражениях 1941 года известную роль сыграли Мозырский, Коростенский и Новоград-Волынский укрепрайоны. Они, как и Кингисеппский на старой границе с Эстонией, были оставлены только в результате обхода немецких войск.
Один участок линии Сталина остался неприступным всё время войны. Это Карельский, на старой границе с Финляндией севернее Ленинграда. Впрочем, по некоторым свидетельствам, финский фельдмаршал Маннергейм не собирался отдавать своим приказ наступать там дальше старой границы.
Несомненно, что, если бы после осени 1939 года продолжалось строительство оборонительных рубежей на старой западной границе СССР, то в начале Великой Отечественной войны линия Сталина сыграла бы куда более ощутимую и полезную роль в обороне Советского Союза от гитлеровского вторжения. Полностью защитить от продвижения противника вглубь страны, как показывал опыт Второй мировой войны, она была не в состоянии. Но линия Сталина, не будь её поспешной консервации, могла бы существенно ослабить и задержать вражеское наступление.
*