1
В 1965 году Румынию возглавил Николае Чаушеску. Он вошёл в историю как самый независимый от Советского Союза лидер страны Варшавского договора и, одновременно, как наиболее жёсткий диктатор среди всех правителей этих стран. Многогранный и парадоксальный образ.
Во внутренней политике Чаушеску поначалу проводил довольно либеральную линию. С 1970-х годов начали укрепляться жёсткие авторитарные черты его режима, вызванные, главным образом, желанием удержать власть в подковёрной борьбе с конкурентами. Во внешней политике Чаушеску, сохраняя членство в ОВД и СЭВ, демонстрировал открытость к странам с любым общественным и политическим устройством – как к Западу, так и к странам альтернативного социализма – Югославии, Албании, маоистскому Китаю. В 1968 году Чаушеску не поддержал подавления «пражской весны» советскими войсками и объявил всеобщую мобилизацию румынской армии на случай советского вторжения. В 1980 году Румыния присоединилась к резолюции ООН, осудившей ввод советских войск в Афганистан.
Основой идеологии Румынии при Чаушеску стал великодержавный румынский национализм. Одним из первых актов Чаушеску стала ликвидация венгерской автономии в Трансильвании. Большое распространение получили «научные исследования», в которых доказывалось, что румыны – самые прямые потомки древних римлян (что, однако, парадоксально сочеталось с прославлением происхождения от даков – народа, полностью истреблённого римлянами), что румынский язык наиболее близок к латыни из всех романских языков. В книгах, научных статьях, публикациях в периодической печати систематически проводилась идея Великой Румынии в границах до 1940 года. Тогда ей принадлежали Бессарабия и Северная Буковина (присоединённые затем к СССР), а также Южная Добруджа (отошедшая к Болгарии). Подчёркивалось, что нет никакой отдельной нации молдаван, что это часть румынской нации. Сам Чаушеску официально не высказывался по этим вопросам, но он покровительствовал именно таким мнениям.
В 1976 году Чаушеску ездил на отдых и лечение в Кишинёв, где установил тесные связи с партийным руководством Молдавии, а потом дважды (в Крыму и у себя в Бухаресте) встречался с Л.И. Брежневым. Во время этих встреч Брежнев высказал недовольство валом публикаций в румынской прессе, по мнению советского руководителя, неверно освещавших историю русско-румынских отношений и роль России в истории Румынии. Чаушеску обещал исправить ситуацию, однако, судя по всему, ничего им сделано не было. Напротив, пропаганда «единства румынского народа» по обе стороны Прута в румынских СМИ только усилилась. Поэтому данный вопрос стал одним из главных на следующей встрече Брежнева и Чаушеску, состоявшейся в Крыму 5 августа 1977 года.
Беседа проходила на русском языке, которым Чаушеску очень хорошо владел. Отношения между двумя лидерами были дружескими. Брежнев даже обращался к президенту Румынии – «Николай Андреевич». Тем не менее, разговор, когда перешёл на темы освещения в обеих странах вопросов, касающихся совместной истории, получился довольно острым.
Брежнев сам проявил инициативу и с сожалением отметил, что румынская сторона пока ничего не сделала в исправлении «перекосов», допускаемых в освещении исторических вопросов. Советский лидер назвал это «антимолдавской пропагандой». Брежнев отметил, что тон таких публикаций противоречит заявлению самого Чаушеску, что Румыния не имеет претензий на советскую территорию.
Чаушеску возразил, что такие публикации не отменяют его заявления: у Румынии нет претензий на советскую территорию. Но он хотел бы объективности в освещении истории Румынии и русско-румынских отношений в советской печати. Советские историки трактуют эти вопросы в духе царского, великодержавного шовинизма. Они пишут, что присоединение Бессарабии к Российской империи было сделано по воле народа этой провинции, но это ложь. Царизм вёл по отношению к румынским землям захватническую политику, и советские историки, отказывающиеся это признать, поступают не по-марксистски. Маркс, напомнил Чаушеску, всегда называл Российскую империю «тюрьмой народов».
Далее, говорил Чаушеску, отождествление так называемого молдавского народа с румынским – простая констатация факта. Когда я был в Кишинёве, люди говорили со мной не на каком-то молдавском языке, они говорили со мной по-румынски, подчеркнул Чаушеску; следовательно, румынский и молдавский язык – одно и то же, а молдаване – часть румын.
Брежнев указал на то, что общность языка не означает единства нации. Например, в Великобритании и США говорят на одном английском языке, а в Германии и Австрии – на одном немецком. Тем не менее, это разные нации и разные государства. Да, царизм представлял собой тюрьму народов, но, по сравнению с тем «адом», который был у молдаван в составе Османской империи, Российская империя была для них «сущим раем». Присоединение Молдавии к России имело прогрессивное значение для молдавского народа, и это марксистская оценка, подчеркнул Брежнев. Если вы пишете о незаконности захвата царизмом Молдавии, то отсюда недалеко и до территориальных претензий, подчеркнул генсек КПСС.
Чаушеску возражал, что из признания колониального характера царской политики не следуют территориальные претензии к СССР. Советский лидер странным образом видит в СССР наследника Российской империи, но мы их не отождествляем. Однако мы хотим объективности в освещении данных исторических вопросов в СССР, заявил румынский вождь. В частности, признания того факта, что в составе Османской империи Молдавия обладала автономией, а в составе Российской империи оказалась её лишена.
Короче, по вопросам совместной истории оба руководителя не пришли ни к какому соглашению. Каждый остался при своём мнении. Великодержавный и националистический тон государственной пропаганды в Румынии превалировал тем больше, чем ближе к трагической развязке подходило правление «кондукэтора» и «гения Карпат». Реваншистская идеология Великой Румынии надолго пережила Чаушеску и в наше время определяет мировоззрение многих политических кругов в Румынии и в Молдавии.
*