3
Сталин и его окружение не готовилось заранее к эвакуации Москвы. Ведь ещё в последних числах сентября линия фронта проходила самое близкое – в 400 километрах от столицы. Поэтому, когда немецкие войска прорвались на подступы к Москве, то среди руководства страны и столицы возникла паника, которая передалась и всему населению. Это едва не привело к развалу тыла и фронта.
Впрочем, ещё 5 сентября 1941 года началась принудительная эвакуации из Москвы всех детей от 4 до 12 лет. Она была предпринята в связи с участившимися воздушными налётами. Детей отрывали от семей, увозили в Рязанскую область, в Поволжье, на Урал, и распределяли по интернатам. Всего было вывезено более 600 тысяч детей. Эвакуация детей продолжалась ещё в октябре, когда внезапно и спешно пришлось вывозить всё подряд.
30 сентября началось наступление на Москву 2-й танковой группы вермахта под командованием Гудериана, а 2 октября в наступление перешли остальные силы группы армий «Центр» под командованием фон Бока. 6-7 октября они отрезали большую часть сил советских фронтов, прикрывавших московское направление. Спешно вызванный Сталиным из Ленинграда генерал Жуков 8 октября, разговаривая по телефону со Сталиным, не исключил «внезапного появления перед столицей крупных бронетанковых сил противника».
В то же день Сталин приказал руководителям наркоматов и первому секретарю московских горкома и обкома партии А.С. Щербакову составить список предприятий и других объектов, подлежащих взрыву в случае внезапного захвата немцами Москвы. В списке оказалось больше тысячи объектов. С 10 октября началось минирование заводов, электроподстанций, мостов и т.п.
Обстановка на фронте ухудшалась с каждым днём, и 15 октября рано утром Сталин неожиданно приехал с кунцевской дачи в Кремль. Он приказал будить членов Государственного Комитета Обороны (ГКО), собрал их и приказал им тут же составить текст секретного постановления об эвакуации Москвы. В него Сталин сразу внёс правки и приказал выполнять.
Постановление предписывало в тот же день произвести эвакуацию дипломатического корпуса, всего Совнаркома, наркоматов обороны и военно-морского флота в Куйбышев (Самару), основной группы Генерального штаба – в Арзамас. От руки Сталин приписал, что он сам «эвакуируется на другой день или позднее, смотря по обстановке». Берии, как главе НКВД, и Щербакову было приказано взорвать предприятия, склады и учреждения, которые нельзя будет эвакуировать, сразу при появлении перед Москвой вражеских войск. Им же поручалось уничтожить электрооборудование метро, но не трогать водопровод и канализацию.
Постановление, как видим, очень расплывчатое, так как им не устанавливалась ни очерёдность в эвакуации, ни её маршруты, отсутствовали ссылки на перечень объектов, подлежащих взрыву. Его выполнение разными «ответственными товарищами» породило неразбериху, хаос, панику. Так, по некоторым свидетельствам, Каганович «проявил инициативу», приказав, как нарком путей сообщения, готовить московское метро к подрыву. Есть, однако, основания сомневаться в этих свидетельствах, так как Сталин чётко поручил это дело Берии и Щербакову, и речь шла о подрыве не всего метро, но только его электрооборудования. Думается, Сталин не простил бы Кагановичу такой самодеятельности, узнав о ней. Закрытие станций метро наутро 16 октября вполне объясняется мерами в рамках выполнения постановления ГКО.
15 октября дипмиссии, руководители наркоматов во главе с Молотовым, члены высших партийных органов без помех покинули Москву, но на следующий день началось повальное бегство из Москвы партийных и советских работников среднего звена, директоров предприятий и т.п., что не осталось незамеченным народом. Паника охватила всех. При этом закрытие станций метро означало для всех, что руководство страны решило сдать Москву, так как метро служило бомбоубежищем. В тот же день, 16 октября, Сталин, боясь выпустить из рук нити управления, принял решение лично оставаться в Москве до последней возможности. Вместе с ним из высшего руководства оставались только Берия, Микоян (заместитель Сталина как председателя правительства) и Косыгин (заместитель Сталина как председателя Совета по эвакуации). Вечером 16 октября удалось пустить поезда метро по отдельным линиям, а к 18 октября движение метро было восстановлено во всём объёме. Выведение метрополитена из строя отложили до крайнего случая.
В последующие два-три дня эвакуации удалось придать более плановый характер, что в немалой степени обеспечивалось замедлением темпов немецкого наступления. Первым делом из Москвы вывезли Госбанк со всей наличностью, Исполком Коминтерна, ЦК ВЛКСМ, все наркоматы, их аппарат и сотрудников с семьями, труппу и реквизиты Большого театра (в Куйбышев), Гохран (в Свердловск и Челябинск), Третьяковскую галерею (в Новосибирск), церковное руководство (в Ульяновск), различные научные и культурные учреждения и организации (в разных направлениях). Из Москвы были эвакуированы также важнейшие предприятия и их работники с семьями. До декабря из столицы и прилегающих районов области было эвакуировано на восток более 300 заводов и фабрик, а вместе с ними – 564 тысячи рабочих и членов их семей. Население Москвы, в результате эвакуаций и мобилизаций, сократилось с 4,5 млн. до 2,5 млн.
На случай оставления Москвы Сталин приказал подготовить стратегический рубеж обороны восточнее Москвы за реками Волга и Ока (в нижнем течении). Готовились и к партизанским действиям в оккупированной Москве. Подпольный московский обком партии возглавил секретарь московской партийной организации К.Ф. Калашников, устроившийся сельским учителем в Подмосковье. В этой роли он должен был ожидать прихода немцев. Создавались подпольные склады оружия и боеприпасов, ячейки, явки и т.д.
Мероприятия по эвакуации длились два месяца, пока, в середине декабря, после начала советского контрнаступления под Москвой, они не были приостановлены. В январе 1942 года в Москву стали возвращаться промышленные предприятия, а в феврале возвратились правительственные учреждения и дипкорпус. Тем не менее, оборудование запасных командных пунктов для руководства страны продолжалось ещё весь 1942 год. Помимо Куйбышева, они были созданы ещё в шести городах Поволжья и Урала.
Стоит упомянуть, что первой подверглась эвакуация из Москвы главная «святыня» советского государства – мумия Ленина. Уже 3 июля 1941 года, в связи с опасностью воздушных налётов, оно было в обстановке строжайшей секретности специальным поездом отправлено в Тюмень, где и пребывало до апреля 1945 года. Всё это время мавзолей на Красной площади был закрыт.
*