0
Не прошло и десятилетия после Великой Отечественной войны, как в стране, победившей нацизм, объявились поклонники Гитлера. Самое странное, что власти с ними практически не боролись.
Движение неонацистов, активизировавшееся в СССР в конце 1970-х годов, не возникло на пустом месте. В отличие от других неформальных политических течений оно имело глубокие корни. Достаточно вспомнить, что около миллиона граждан Советского Союза воевали против своих соотечественников на стороне нацистской Германии. Неудивительно, что отдельная прослойка послевоенной советской молодежи стала воспринимать нацизм как альтернативу советской власти. Однако первое время неонацисты держались подпольно, в связи с чем мы почти не имеем представления об их деятельности. Вплоть до начала 1980-х было зафиксировано лишь несколько десятков случаев неонацистских выходок.
Движение советских неонацистов 1950-1970-х годов делилось на две категории, которые можно условно определить как «стиляги» и «политики». Первых, преимущественно старшеклассников и молодежь 18-22 лет, привлекала эстетика нацизма с ее культом красивого тела и тягой к классическим образцам искусства. Вторые, люди более зрелые, видели в нацизме идеологический инструмент для своих политических игр.
Первой известной неонацистской организацией в СССР была группа киевских школьников, возглавляемых неким Ю.П. Юрченко 1939 года рождения. Свое сообщество молодые киевляне назвали «СС Викинг». Они ставили перед собой довольно амбициозные цели: построение государства на основе симбиоза национал-социалистических и коммунистических идей. Гитлер для них был, скорее, просто кумиром. В декабре 1957 года против «СС Викинга» было возбуждено уголовное дело, однако вскоре его прекратили из-за отсутствия состава преступления.
Интересно, что на популярность молодежных неонацистских формирований повлиял сериал «Семнадцать мгновений весны» – один из первых советских кинофильмов, в котором так подробно была показана жизнь политической элиты нацистской Германии.
Для людей более старшего возраста образцом для подражания был не столько Гитлер, сколько его политические установки. Правда, имея довольно смутное представление о тонкостях национал-социализма, они делали акцент в основном на одном из его важнейших компонентов – антисемитизме. Именно идеей уничтожения евреев была проникнута написанная в 1957 году программа «Русской национальной партии» Вячеслава Соленева, отколовшегося от группы Виктора Поленова «Народно-демократическая партия России». Впрочем, к 1980-м годам взгляды Соленева несколько смягчились: он уже призывал различать «вредных и полезных евреев».
К неонацистам можно причислить и группу «Русская национал-социалистическая партия» Алексея Добровольского, действовавшую в Москве во второй половине 1950-х. Хотя Добровольский и отрицал преклонение перед Гитлером, но все же признавал, что на него произвели неизгладимое впечатление «нацистские партийные жесты и ритуалы», а также «немецкая четкость». Добровольский считал, что жертвы Второй мировой войны были на совести не Гитлера или Сталина, а Соединенных Штатов и «мирового еврейства», которым был выгоден общеевропейский конфликт.
В отличие от многих диссидентских объединений нацисты были готовы заниматься не только демагогией, но и террором. Например, в 1963 году в Воронеже была раскрыта деятельность группы молодых людей, называвших себя «оасовцами-национал-социалистами». Они не только отмечали день рождения фюрера, но и носили найденные на раскопках ордена вермахта и даже намеревались воевать с Советами найденным там же немецким оружием. При обыске у них были изъяты автоматы, пистолеты и взрывчатка.
С начала 1980-х годов неонацистские группировки стали действовать более раскрепощенно. Так, в апреле 1980 года 17-летний ученик 10 класса Виктор Якушев с товарищами устроил пикет у московской синагоги. Правда главарь позднее уверял, что это было просто «проявлением интереса к еврейству».
Русский нацизм 1980-х становится философией всевозможных маргиналов, для которых он становится благодатной почвой для выражения протестных настроений. Неслучайно идеологией нацизма увлеклись советские панки.
Так, в феврале 1984 года в записке председателя КГБ СССР Виктора Чебрикова говорилось: «В то же время несколько возросло распространение враждебных анонимных материалов, в которых авторы, главным образом из числа молодёжи и подростков, применяли фашистскую символику и выступали от имени так называемых «панков». В течение года имело место 49 таких проявлений».
К неонацистским формированиям все чаще стали примыкать и дети высокопоставленных чиновников. Золотая молодежь возвеличивала Гитлера и сожалела об отсутствии в стране сильного лидера и железной дисциплины.
В 1982 году произошло знаковое событие – неонацисты в день рождения Гитлера провели массовую манифестацию на Пушкинской площади в Москве. В журнале «Неприкосновенный запас» (за 2004 г.) было отмечено, что это выступление произвело громадное впечатление как на столичную интеллигенцию, так и на западные СМИ. Советская пресса тогда молчала, а вот на Западе писали много. В том числе и о фашистской демонстрации в Кургане, в которой приняли участие более 100 подростков, щеголявших нарукавными повязками со свастикой и скандировавших лозунг «Фашизм спасет Россию!»
Особая ситуация с неонацистским движением сложилась в Прибалтике. Местные спецслужбы попросту закрывали на это глаза, называя нацизм «самобытной культурной составляющей народа». Еще в 1969 году таллиннский ансамбль «Пеолео» на одном из концертов исполнил строевую песню эстонских легионеров СС. А в 1980 году в том же Таллине после концерта, посвященного очередной годовщине освобождения города от немцев, в толпе слушателей возникла группа подростков, выкрикивавших «Хайль Гитлер!» и демонстрировавших свастику на одежде. Реакции от властей не последовало.
Близость к Прибалтике повлияла на процветание неонацизма и в Ленинграде. Есть свидетельство о хулиганских выходках неонацистов, которые в июне 1982 года испортили большинство статуй Летнего сада. А в 1987 году произошло более резонансное событие. 20 апреля, в день рождения Гитлера, две колонны молодых людей в черных рубашках со свастикой промаршировали по Невскому проспекту. Подобный марш состоялся и в Петергофе.
Позднее неонацисты отметились массовым осквернением еврейских могил, а 25 апреля с криками «Бей жидов, спасай Россию!» группа подростков пыталась разгромить Ленинградскую синагогу. Милиция северной столицы при этом безучастно наблюдала за происходящим.
В западных СМИ нередко задавались вопросом, почему в 1980-х по СССР прокатилась волна неонацистских выступлений при практически полном попустительстве властей. Возникло предположение, что эти акции были санкционированы структурами КГБ, чтобы на фоне массового общественного возмущения обвинить правительство в бездействии и взять власть в свои руки.
Многие указывали, что о митинге неонацистов на Пушкинской площади было известно заранее. К примеру, в московских школах учеников предупреждали о том, что 20 апреля не стоит появляться на Пушкинской площади. Но поскольку запретный плод сладок, в итоге молодежи там оказалось предостаточно. Особенно много было болельщиков. По словам очевидцев, едва началась демонстрация, между фанатами и неонацистами завязалась драка. Милиция долгое время никак не реагировала на это побоище и лишь в конце для проформы задержала несколько болельщиков и нацистов.
Вот что рассказывал один из представителей молодежного течения люберов: «Мы приехали на Пушкинскую. Здесь к нам подошел человек в штатском и сказал: «Сейчас соберутся пацифисты, соберутся нацисты. Ребята, надо разогнать». Когда драка была в самом разгаре, милиция начала выборочно загонять разгулявшуюся молодежь в автобус. А одному из наших сказали: «Так, ты стой у автобуса, своих отбирай».
Некоторые западные советологи даже утверждали, что КГБ в своих целях запустил процесс «фашизации системы». Впрочем, никаких доказательств своей теории они так и не привели. Последнее «нацистское дело» было зафиксировано в 1988 году, когда в Таллине арестовали некого Жолдина, планировавшего создать «Эстонскую национал-фашистскую партию».
*