0
Об офицере драгунского полка майоре Дмитрии Ивановиче Павлуцком, железной рукой наводившем порядок на Чукотском полуострове, известно не так уж и много. Но то, что мы знаем, говорит о нем, как о человеке долга, прямолинейном, лишенном дипломатической жилки и порой жестоком.
Он родился в 1692 году, по-видимому, в Тобольске в семье потомственных военных и был крупным и сильным человеком.
Скорее всего, получил хорошее образование, с младых лет поступил на воинскую службу, служил в Сибирском драгунском полку и к 35 годам дослужился до капитана.
Встретившись в 1726 году с приехавшим в Петербург полярным исследователем Афанасием Федотовичем Шестаковым, императрица Екатерина I решила отправить на Чукотку военную экспедицию с целью присоединения «новых земель» и приведения новых народов под крыло России.
Организацию экспедиции она возложила на сибирского губернатора Ивана Васильевича Болтина, с тем, чтобы он отправил в поход «верного человека» и «с ним Шестакова». Эта формулировка заложила под экспедицию мину замедленного действия.
Тем не менее отряд из 400 казаки и моряков, возглавляемый сразу двумя предводителями был отправлен в поход. Одним из них стал Шестков, а другим – Дмитрий Павлуцкий.
По архивам известно. что они не поладили сразу – у каждого был свой взгляд на то, каким должен быть поход. О разногласиях каждый из них писал начальству.
Например, Шестаков хотел построить струги и спуститься на них в устье Лены и далее идти морем, но у Павлуцкого были свои взгляды на этот счет. Он разогнал плотников, избив одного из них батогами, и отобрал инструменты. Постройка кораблей продолжилась только после вмешательства Шестакова. Назрел конфликт и среди казаков, которые разделились на два лагеря.
В конце концов, каждый из предводителей получил от губернатора приказ не конфликтовать, в противном случае Болин грозил конфисковать их имущество, а самих выпороть.
Однако в 1729 году в Якутии Шестаков с небольшим отрядом казаков все же покинул Павлуцкого. Дальнейшая судьба атамана была печальной: он встретил отряд воинственных чукчей, атаковал их и был убит стрелой в горло.
О его гибели Павлуцкий узнал в год спустя, в 1730 году, когда добрался до Нижеколымского острога. Он принял командование на себя и двинулся к Анадырьскому острогу.
К осени Павлуцкий добрался до места и сразу приступил к модернизации укреплений острога. Здесь он узнал, что некоторых «сидячих» чукчей уже «призвали к ясачному платежу», что чукчи живут «в дне ходу», в острог приносят меха и самородное золото.
К походу, основной целью которого стал «призыв и примирение немирных чюкочь», Павлуцкого подтолкнули известия о нападениях на юкагиров и «ясашных» коряков, которых русские обещали защищать.
Собрав 375 казаков, моряков и отряд юкагиров, Павлуцкий летом 1731 года совершил длительное путешествие по Чукотке, в хоте которого были собраны уникальные описания «пустых мест», составлены первые чертежи и схемы края. Через год Павлуцкий на боте «Святой Гавриил» предпринял плавание на восток, в котором исследователи впервые закартографировали берега Америки.
Однако после походы свернули, так как на материке готовили большую экспедицию Витуса Беринга.
Властям решили использовать военный опыт Павлуцкого по назначению. Когда в 1733 году на Камчатке вспыхнул бунт камчадалов, Павлуцкого отправили туда, присвоив ему за былые заслуги звание майора. Четыре года майор вел дознание, после чего казнил зачинщиков и прибыл в Якутск, где его назначили Якутским воеводой.
Правил он железной рукой. Казаки вспоминали его как человека прямолинейного, критикующего власти, но справедливого. А чукчи боялись как огня, поскольку он не оставлял без отместки набеги и жестоко расправлялся с теми, кто убивал казаков, юкагиров, коряков и угонял оленей.
Через два года Павлуцкий сдал полномочия и отправился на Анадырь – усмирять чукч, а по ходу дела – картографировать местность.
Чукчи прозвали его Якунином и слагали о нем предания: говорили, что он одет в железо, носит с собой «огненную пушку», собрал 20 возов шапок убитых врагов и убивает всех чукч, кого только найдет, самыми отвратительными способами.
Большое впечатление на них производил шлем Павлуцкого с прорезями для глаз, который они называли «котлом». Возможно, воевода носил шлем-мисюрку с кольчужной бармицей и защитой лба. Во время походов Павлуцкий не снимал латы, которые не раз спасали ему жизнь и отражали стрелы врагов.
Пять долгих лет он приводил чукч к ясаку, воевал с «дикими», рассылая по тундре карательные отряды. Майор делал все возможное, чтобы крестить местные народы, надеясь таким способом уменьшить их свирепость. У него в доме вырос чукотский мальчик, который выучил русский, был крещен и позже стал Николаем Ивановичем Дауркиным – путешественником, который много внес в изучение Чукотки, за что был произведен в сибирские дворяне.
Но в Петербурге сменилась власть, и о майоре попросту забыли, люди Павлуцкого поизносились, заканчивался провиант и боеприпасы. Суровый майор был вынужден рапортовать в Иркутск о бедственном положении отряда.
В 1747 году Павлуцкий с казаками и юкагирами покинул острог на реке Анадырь, направляясь на встречу с большим отрядом чукчей. Противники встретились у реки Орловой, где чукчи обратили в бегство инородцев Павлуцкого, окружили казаков и после непродолжительного боя убили. Тело «начальника Чукотки» было найдено спустя несколько дней и привезено в острог. Чукчи забрали только латы и шлем.
Почти полгода тело пролежало в лиственничном гробу в погребе, а осенью, по льду рек, останки увезли в Якутск, где похоронили под храмом Спасского монастыря.
О правдивости легенд о кровожадности майора говорит тот факт, что по преданиям чукч, они зажарили майора на вертеле, порезали тело на куски и растащили по селениям в качестве амулетов, сохранив только голову — якобы так поступали с могучими шаманами.
Все документы и чертежи экспедиций Павлуцкого таинственным образом бесследно исчезли в Петербурге.
*