2
Меньше всего анализу событий войны 1812 года способствуют утверждения о том, что никогда завоевателю не удалось бы сломить упорство русских воинов, бившихся за своё Отечество. Как мы прекрасно знаем из опыта всей мировой истории, многие страны (и наша не исключение) даже при самом героическом сопротивлении оказывались завоёванными неприятелем, если тот оказывался сильнее.
Итак, вопрос для нас заключается в разборе политических и стратегических альтернатив кампании 1812 года в России.
На одну политическую альтернативу было указано довольно давно. Речь идёт о прокламации об освобождении русских крестьян из крепостного рабства, которую многие приближённые советовали издать Наполеону, пока тот сидел в Москве, не зная, что предпринять дальше.
В 1812 году при приближении наполеоновских войск многие крепостные крестьяне волновались, ожидали воли, думая, что обретут ее, если запишутся в ополчение против «двунадесяти языцев», а не получая ожидаемого, бунтовали и жгли помещичьи усадьбы. В стране, где меньше сорока лет назад бушевала Пугачёвщина, крестьяне, чувствуя ослабление власти, повсеместно устраивали беспорядки.
Кутузову после оставления Москвы в тяжелейшей ситуации приходилось выделять по многочисленным просьбам помещиков военные команды для подавления крестьянских выступлений. Это в Центральной России. В Белоруссии же во многих местах крестьяне сами оказывали восторженный приём армии Бонапарта, добровольно предоставляя ей провиант и фураж.
Известные высказывания самого Наполеона на счёт отмены крепостного права в России достаточно прозрачны. «Если я это сделаю, мне не с кем будет заключать мир», «я не хочу быть королём Жакерии». Бывший якобинец, поклонник Руссо, став императором французов, чувствовал себя гораздо ближе к монаршим дворам феодальной Европы, чем к стихии народного бунта. Данная альтернатива даже не рассматривалась Наполеоном всерьёз. Кроме того, ещё неизвестно, вела ли она к победе. Несомненно, таким путём Бонапарту удалось бы посеять сильную смуту в тылу противника. Но сам французский император всегда считал верной только ту победу, которая достигнута штыком в бою непосредственно с неприятельской армией.
Следующая альтернатива касается главного направления наступления Бонапарта – на Москву или на Санкт-Петербург? Ведь Москва в тот период представляла собой скорее символический центр России. Средоточием правительственного аппарата и воплощением нового имперского могущества России уже столетие являлся Петербург. Что если бы Наполеон выбрал движение на реальную столицу России? Попутно он мог объявить независимость прибалтийских земель от Российской империи. Со стороны моря его действия мог поддерживать и снабжать флот союзной Дании. До Петербурга к тому же было ближе, чем до Москвы.
Однако данный план таил в себе больше опасностей, чем преимуществ. Оставляя у себя на правом фланге основные силы русской армии, Бонапарт ставил под удар свои главные коммуникации, которые пролегали через Польшу и Литву. Флот Дании был слабее в сравнении с балтийскими флотами Швеции (противницы Наполеона) и России, которые соединили бы при необходимости свои силы, не говоря уже о том, что на помощь к ним могла прибыть часть английского флота. Единственной политической силой в Прибалтике были немецкие бароны, но они всегда являлись верной опорой российского трона, и независимость из рук Наполеона им была не нужна. Наконец, под угрозой неприятеля русское правительство и царский двор оставили бы Петербург и перебрались бы в ту же Москву, сохранявшую значение древней столицы. Заняв Петербург, Наполеон стал бы обладателем балтийского побережья России, но победу над всей Россией это бы ему не принесло.
Итак, по всем параметрам направление наступления, избранное Наполеоном – на Москву – было для него единственно правильным. Тем более что перед Москвой, у Бородина, он выиграл генеральное сражение, хотя и не так стремительно, как привык. Почему же эта тактическая победа не привела к успеху всей кампании в целом?
Великий военный теоретик, служивший тогда в России, Карл Клаузевиц давно подверг разбору альтернативы. «Поражение и разгром русской армии, завоевание Москвы – все эти цели могли быть достигнуты в одну кампанию; но мы полагаем, что эти цели должны были быть связаны с ещё одним существенным условием, а именно: нужно было и в Москве всё ещё оставаться грозным для неприятеля». Проанализировав последовательные пополнения и потери «Великой армии», он пришёл к выводу: «В Москву он прибыл с 90 тысяч человек, а должен был бы привести с собою 200 тысяч». Только в этом случае, по авторитетному мнению Клаузевица, у Наполеона было бы достаточно сил, чтобы и после взятия Москвы навязать русской армии генеральное сражение и принудить её к миру. Таким образом, Бонапарту элементарно не хватило военных сил для покорения России, а именно, примерно ещё 100 тысяч солдат в резерве.
Анализируя, почему так произошло, Клаузевиц обращает внимание на некоторые субъективные факторы, связанные с личностью Наполеона. «Мы полагаем, что Наполеон упустил это из виду вследствие характерного для него высокомерного легкомыслия». Кроме того, «потери в моральном воздействии его военных успехов он, вероятно, рассчитывал наверстать слабостью русского правительства и теми раздорами, которые ему, быть может, удастся посеять между правительством и русской знатью». Это была, очевидно, политическая утопия, так как весь господствующий класс России был един со своим правительством в стремлении изгнать Наполеона любой ценой. Ко всему прочему сохранение сил по дороге на Москву было возможно для Бонапарта, «если бы он был бережливее и заботливо относился к своей армии. Но этот вопрос всегда был чужд ему… При большей заботливости и лучшем устройстве продовольственного дела, при более обдуманной организации маршей… он мог бы предотвратить тот голод, который царил в его армии с самого начала кампании, и тем самым сохранил бы её в более полном составе».
Но самой главной причиной, по которой Наполеону не хватило этих 100 тысяч солдат для победного завершения войны с Россией, стало продолжение войны в Испании. Наполеону просто неоткуда было брать эти лишние войска. Поставив на покорение России, он должен был отказаться от действий в Испании и вывести оттуда армию.
Таким образом, Наполеон мог в 1812 году принудить Россию к выгодному для него миру только при условии, если пожертвовал бы своими целями в Испании, а этого он допустить не мог. И в итоге проиграл.
*