10
Перед Второй мировой войной немецкая пропаганда рисовала русских людей как низшую расу, варваров, которые не имеют культуры, не ведают о Боге, которых плетьми и угрозами большевики и НКВД заставляют строить непонятный новый строй.
Мифы развеялись, как только германская армия перешла границу. Что же удивило немецких военных?
Первое, что поразило немцев, это техника Красной Армии и боевой дух солдат. Начальник штаба командования люфтваффе генерал Гофман фон Вальдау писал о том, что уровень пилотов Советской России гораздо выше, чем ожидали, а народное сопротивление не отвечает представлениям немцев о русских. Русские пилоты сражаются самоотверженно, даже если нет надежды на победу.
Непомерное удивление у немцев вызвали защитники Брестской крепости, которую «защищали пограничники и женщины», – все погибли, но не сдались.
Генерал Фридрих фон Меллентин в книге «Танковые сражения» вспоминал, что для русских не существовало препятствий: в болотах, дебрях, топях, степях русские чувствовали себя как дома. Русский солдат «переправляется через широкие реки на подручных средствах, повсюду прокладывает дороги. В несколько дней они делают гати через непроходимые топи».
«Они держаться за каждый бугорок и не отдают ни одной пяди земли без боя. Они дерутся за каждый камень, самое худшее – это ночные бои, Иван не отступает ни на шаг» (из письма немецкого солдата).
Считалось, что население России живет так плохо, что будет радо приходу "немецкой цивилизации". Оказалось, что это очередной миф. Оккупанты обнаружили, что русские вовсе не страдают от истощения и не выглядят изможденными. «У них, оказывается, толстые щеки, и – удивительно – но они жили хорошо!»
Немцы оценивали русских, как скотину, придирчиво осматривая на предмет ущербности. Особое удивление вызвало состояние зубов у женщин. «Они, видимо, уделяют зубам много внимания, у нас такого нет», – писал один из медиков города Дортмунда.
Архитектор Рудольф Волтерс, работавший на оккупационной территории, уже был знаком с жизнью в России: он принимал участие в индустриализации страны в начале 1930-х годов. Он писал, что местные прилично одеваются и питаются хорошо. Но особенно его поразили женщины, у которых «некоторые части тела были сильно развиты». Очевидно, архитектор имел в виду грудастость селянок Краснодарского края. Некоторые немцы думали, что это от семечек подсолнуха, в которых много витаминов. Удивляла их и чистоплотность русских, а также стремление украсить свое жилье.
Германская пропаганда уверяла, что в России религии нет, но оказалось, что у большинства остарбайтеров на шее висят нательные крестики, а у некоторых образки. Почти все были глубоко религиозны, молились и отмечали христианские праздники. На Рождество наряжали елку и пели церковные песни.
По данным федерального архива Германии в Клобенце, остарбайтеры в Бреслау указывали принадлежность к Русской Православной церкви. А в лагере работников в Вердене появилась христианская община, в которой верующие собирались для совместных молитв.
Пропаганда считала русских рабочей массой, которую можно использовать на неквалифицированных работах. Каково же было удивление нацистов, когда оказалось, что русские по образованию часто превосходят немцев, а неграмотных — единицы. Наверх докладывали, что русские разбираются в технике, с помощью простейших инструментов могут устранить неполадки и справляются даже в тех случаях, когда немцы не знают, что предпринять. Многие владели немецким языком, его «даже изучали в сельских школах».
Удивляло количество студентов и учащихся, их навыки. Некоторые девушки разговаривали на нескольких языках, играли на пианино, знали немецкую литературу.
Немцы изумлялись даже родственным чувствам, которые русские питали по отношению к близким. Удивляла их потребность наших людей писать друг другу письма, фотографироваться вместе, отсылать карточки родным, дарить подарки.
Нацисты были поражены высокой моралью девушек и женщин. Они отмечали, что, когда на работы сгонялись люди из разных сел, никто не распутничал, а дети, рождавшиеся у работников, появлялись внутри русских семей.
В Бреслау на фабрике кинопленки «Вольфен» был проведен медосмотр девушек в возрасте 17–29 лет, и оказалось, что 90% девственницы. Немцы считали, что это хорошо характеризует русских мужчин, которые уважают своих женщин.
Нацисты ожидали увидеть забитое население, боящееся НКВД, но выяснилось, что большинство русских не боятся большевиков. У многих даже не было родных или друзей, которые пострадали от репрессий.
Больше всего немцев поразило сочувствие, которое к ним проявляло население в конце войны. Еще вчера они измывались над русскими, но вот худая старуха кормит пленного немца, отдавая ему часть своей еды, – об этом вспоминала военная переводчица Елена Ржевская. В деревне Лысково хозяйка накормила пленника, сказав, что ей жалко не его, а его мать, которая «родила и вырастила такого детину себе и другим на мученье». Немец был поражен до глубины души.
Даже когда пленных немцев провели через Москву летом 1944 года, это не вызвало злорадства. Москвичи (женщины и дети) «как будто онемели». Кто-то плакал, смотрел на пленников даже с сочувствием, а некоторые передавали еду.
*