0Многим 1990-е годы запомнились как время финансовых пирамид: МММ, «Властилина», Хопёр-инвест, гербалайф… Но самую большую пирамиду организовало российское государство, выпуская государственные краткосрочные обязательства – облигации федерального займа, ГКО-ОФЗ. Некоторые считают виновным в дефолте Сергея Кириенко, объявившего о нём. Но он не более чем гонец, принёсший плохую весть. Заглянем же в машинное отделение и поймём, как сработал механизм, приведший к дефолту.
Хотелось бы заметить, что неправильно определять кризис словом «дефолт», так как этот термин обозначает не более чем отказ от выполнения финансовых обязательств. Но именно дефолт стал спусковым крючком для последовавшего кризиса.
Начало 90-х в России характеризуется гиперинфляцией, достигавшей сотен процентов в год. Ситуацию осложняла необходимость выплаты Россией внешнего долга, унаследованного от СССР. Договор о правопреемстве в отношении внешнего государственного долга и активов СССР был подписан в Москве 4 декабря 1991 года, он определял долю РФ в долге в 61,34%. По состоянию на 1 января 1992 года внешний долг Советского Союза определён в $123,8 млрд, пишет Егор Гайдар в книге «Гибель империи». Именно он в июне-декабре 1992 года занимал пост и. о. премьер-министра России, так что в курсе, что да как.
Россия нуждалась в неинфляционном источнике капитала. Кто и как предложил выпускать ГКО-ОФЗ, до сих пор неизвестно. Но финансовый инструмент был принят «на ура», когда был запущен в 1993 году. По данным издания «Рынок ценных бумаг», инвесторы за пятилетку (1993-1998) заработали на ГКО-ОФЗ порядка $28,9 млрд. Бал правили иностранцы.
Государство эмитировало ГКО-ОФЗ со скоростью пулемёта, от 80% до 100% рынка государственных ценных бумаг занимал именно этот инструмент. Государство не задумывалось о последствиях, погашая обязательства по предыдущим выпускам деньгами от последующих. Не считая первый год хождения ГКО-ОФЗ, в последующие годы средний объём выпуска облигаций составлял $50 млрд, что было выше годового бюджета страны даже по курсу тех лет.
Макроэкономика начала выправляться. Настолько, что в 1997 году ЦБ РФ провёл деноминацию и снова ввёл в оборот монету в 1 копейку. Инфляция снизилась с 197% в 1995 году до 14% в 1997 году. Финансовый дефицит России упал вдвое: 11% ВВП в 1994 году и меньше чем к 5% ВВП в 1995 году.
Но тут Россию подвела макроэкономика. Начали пикировать мировые цены на сырьевые товары и нефть, продажа которых являлась основным источником поступления валюты в бюджет России. В IV квартале 1997 года рыночные настроения резко ухудшились в результате азиатского кризиса, разразившегося в июле 1997 года и захватившего не только всю Юго-Восточную Азию, но и волнами разошедшегося по миру. В результате иностранные инвесторы стали покупать меньше ГКО-ОФЗ, приток денег иссяк. В 1994-1997 годах на первичных аукционах обычно размещалось 80%-95% эмиссии, в 1998 году – порядка 20%-40%, говорят данные ММВБ, ЦБ и АК&M. Пришлось покрывать обязательства из госбюджета, а он и без того был дефицитным. В ноябре 1997 года российский рубль подвергся спекулятивной атаке. Центробанк России защитил стоимость валюты, потеряв почти $6 млрд в валютных резервах, которые упали с $23,1 млрд в III квартале 1997 года до $17,8 млрд в IV квартале того же года. Стало понятно, что музыке играть недолго. Не спас ситуацию даже полученный в 1998 году кредит от МВФ в более чем $4 млрд – деньги были нужны на многое, не только на погашение обязательств по ГКО-ОФЗ. И российское правительство пошло на меру, за 80 лет до этого применённую большевиками, – отказ от выплат, объявив 17 августа 1998 года дефолт. В августе 1998 года заморозили ГКО на сумму около $37 млрд по номиналу или $29 млрд по цене размещения. Иностранные инвесторы лихорадочно выводили капиталы с российского рынка, крупные корпорации сворачивали бизнес. Но зафиксировать потери и уйти успели не все. Например, хедж-фонд Long-Term Capital Management увяз так глубоко, что объявил о банкротстве. Не спасло даже наличие в правлении нескольких лауреатов Нобелевской премии по экономике.
Кириенко подал в отставку 23 августа, его место занял Черномырдин. В течение месяца ушло в отставку руководство ЦБ.
Наталия Орлова, главный экономист Альфа-банка, руководитель Центра макроэкономического анализа, считает, что дефолт был неизбежен и экономика страны балансировала на его грани на протяжении 1991-1997 годов: «Падение цен на нефть в 1998 году просто сделало невозможным дальнейшее расширение долговой пирамиды, но сам дефолт был предопределён огромным объёмом унаследованных долгов и глубиной экономического кризиса начала 1990-х».
В целом российская экономика сжалась на 5%. Глубокая девальвация рубля повысила конкурентоспособность экономики России, а освободившиеся от иностранцев рыночные ниши дали возможность расти отечественному бизнесу. Орлова говорит, что тяжесть восприятия дефолта связана с тем, что он стал завершающим аккордом в непрерывном экономическом спаде 90-х годов. Рост на 1% был зафиксирован только в 1997 году, но положение не спас.
*