4
Несмотря на то, что прошлое бурятского народа то и дело идеализируется, многие ученые, в том числе и из Улан-Удэ, признают, что советская власть фактически спасла народ от демографической катастрофы, грозившей ему в начале XX века.
Историк Всеволод Юрьевич Башкуев из Института монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения РАН в своих работах рассказывает, что в начале XX века на бурятский народ обрушилось множество несчастий: уменьшилось количество фертильных женщин, выросла детская смертность.
Руководитель бурятского национального движения Матвей Иннокентьевич Амагаев после проведения обследования населения указал, что бурятам грозит вымирание. Оказалось, что в 1914 году туберкулезом болели почти 12% бурят, зараженность гонореей достигала 32%, а сифилисом – 52% (на Ольхоне этот показатель достигал 61%).
При этом по данным «Русского журнала кожных и венерических болезней» за 1907 год среди русских сифилисом болели только 0,7% населения, но в отдельных воинских частях количество больных достигало 12%.
Бедственное положение лидеры бурят объясняли отсутствием медицинской помощи, больниц и амбулаторий и сложными условиями жизни. Винили русского царя и земельные реформы, совершенно при этом не обращая внимания на то, сифилис в основном передавался половым путем из-за распущенности населения. Русские заражались сифилисом в публичных домах, а буряты вступали беспорядочные половые связи.
Распространению сифилиса способствовала антисанитария: в начале XX века буряты вели традиционный кочевой образ жизни, практически не мылись, не знали белья, не мыли руки. У них было представление о болезнях, как о напасти, насылаемой духами-тэнгри, шаманами или богами.
Так, например, в XVIII веке было с оспой, которую буряты до этого знали лишь эпизодически, как болезнь, приходившую из Китая. После того, как оспа начала распространяться с запада, они назвали её белой богиней (сагаан бурхан) и считали, что её насылает божество Цагаан Эбуген, собрать «жертву». Заболевшего оспой родича буряты оставляли в степи, а сами откочевывали прочь.
Была распространена тибетская медицина, и буряты по привычке обращались к ней.
Все это плюс неграмотность в отношении болезней могли привести к катастрофическим последствиям для народа. Справедливости ради стоит сказать, что русские медики прививали бурятских детей от оспы, и это позволяло избежать эпидемий.
Во время Гражданской войны ситуация усугубилась, медики Прибайкалья ждали тифа из России и чуму – из Монголии.
Период вхождения бурят в Дальневосточную Республику осложнил ситуацию еще больше – система здравоохранения была полностью децентрализована, а полномочия переданы на места.
В соответствии с докладом Амгаева, в 1922 году в Бурят-Монгольском АО было две больницы и пять амбулаторий. На каждую больницу приходилось по 57 300 бурят, а на одну амбулаторию – 16 300 бурят. При этом больницы принимали только 30 человек в день, отказывая в приёме еще 40 пациентам, амбулатории могли принять только 3 000 человек в месяц.
Надежда на оздоровление народа появилась после того, как большевики, осознав невозможность продвижения революции в Европу, решили обратить внимание на восток и сделать автохтонные народы Сибири проводниками революционных идей, укрепив их национальное самосознание.
В 1923 году была создана Бурят-Монгольская АССР, спустя год по республике поехали «венотряды», обследовавшие население. Они выяснили, что почти 80% бурят начинают половую жизнь в 14–16 лет, в порядке вещей половые связи до брака и вне брака, внебрачные беременности. Вторым путем передачи инфекции был бытовой путь: люди ели с больными из одной посуды, делились с ними трубками, спали в одной постели. Жили скученно, никто не мылся и не стирал одежду, а при проблемах со здоровьем шли к шаманам и ламам.
В Ангинском аймаке из 155 бурятских семей были здоровы 49, почти половина сифилитиков приходилась на мужчин и женщин детородного возраста – такие данные приводит в статье «Ликвидация сифилиса в Бурят-Монголии как элемент программы модернизации национального региона» историк Бакушев. 49% детей из-за сифилиса не доживали до 12-летнего возраста.
Венотрядам пришлось не только проводить обследование населения, но и вести пропаганду, разъяснять, откуда берутся болезни и как их избежать. Медики наглядно демонстрировали эффективность препаратов на основе висмута, ртути и неосан-версана.
В 1928 году была проведена обширная советско-немецкая экспедиция, в время которой ученым пришлось столкнуться с противодействиями лам, которые пугали бурят, что врачи берут у них кровь «для порчи». Дело пошло на лад, когда медики начали поднимать на ноги лежачих больных, которых местные служители культа уже приговорили к смерти. После этого врачам удалось заручиться поддержкой лам и дело пошло на лад.
В городе Верхнеудинске (ныне Улан-Удэ) был создан Институт гигиены, который занимался проблемами рождаемости бурятского народа, в республике появились 7 венерологических и 3 туберкулезных диспансера.
Велась активная пропаганда на бурятском языке через газеты, радио, по аймакам ездили с лекциями врачи, объявлялись недели борьбы с вензаболеваниями.
Советскими вузами было выучено целое поколение врачей-бурят, которым местное население больше доверяло. Были внедрены программы социальной адаптации бездомных женщин, для них появились общежития, организовывались трудовые артели.
Лечение сифилиса стало массовым – за 3 года в вендиспансере Верхнеудинска было зарегистрировано около 100 000 посещений.
Компанию лечения сифилиса у бурят врачи считают одним из самых успешных примеров борьбы с заболеваниями, который привел к оздоровлению народа и повышению рождаемости. Некоторые, впрочем, видят в таком подходе к автохтонным народам Сибири элемент социальной евгеники, некий «ранний эксперимент большевиков».
Однако стоит признать, что такой рациональный подход себя оправдал, и болезнь отступила.
*