0
«Штази», Министерство государственной безопасности ГДР, почти треть века наводило ужас на недоброжелателей социализма как в Восточной Германии, так и за её пределами. Спецслужба напрямую влияла не только на жизнь граждан, но и на политику.
Для одних сотрудники этой разведывательной и контрразведывательной структуры стали устрашающими символами тотального контроля над личностью, словно воплотившими худшие страницы антиутопий Оруэлла. Для других — романтическими героями, долгие годы водившими за нос лучших агентов ЦРУ. Чем же были «Штази» на деле?
14 декабря 1989 года решением правительства ГДР министерство госбезопасности было ликвидировано. Сама «витрина социализма», как именовала демократическую республику пропаганда, перестала существовать чуть менее года спустя. Тому предшествовали всем известные исторические события: социально-экономический кризис соцлагеря; ослабление его лидера, СССР, в ходе «перестройки»; массовые демонстрации, приведшие к падению режимов Восточной Европы (и хорошо, если после малой крови, как в Румынии, а не после гражданской войны, как в Югославии).
Все последние месяцы, предчувствуя неизбежное, сотрудники «Штази» уничтожали архивы. За 29 лет накопилось так много материалов, что в первоклассных немецких шредерах тупились и ломались ножи. Документы рвали вручную, раздирая пальцы в кровь. Каждый день от офисов МГБ уезжали грузовики на мусоросжигательные заводы... Но, пожалуй, то была единственная задача, с какой бундес-спецслужба справиться не смогла.
В конце 1989 — начале 1990 года, во время «мирной революции», здания Министерства госбезопасности в Берлине и регионах были захвачены рассерженными горожанами. Все стремились добраться до легендарной картотеки, обнародование или уничтожение которой стало вопросом продолжения карьеры (а иногда и сохранения свободы) для очень многих немцев. Ведь, по некоторым утверждениям, в числе сотрудников или осведомителей «Штази» успел побывать каждый четвёртый взрослый житель ГДР. Конечно, такая цифра — во многом плод воображения публицистов, любящих преувеличивать неприглядные стороны коммунистического строя. Впрочем, достоверно известно, что в распоряжении «органов» имелись засекреченные досье практически на каждого совершеннолетнего гражданина республики, не говоря уже о большинстве крупных бизнесменов и политиков капиталистической Европы. На сегодня общая длина стеллажей, где хранятся донесения, аудиозаписи, микрофильмы (и это считая лишь то, что смогли сохранить и расшифровать), превышает 150 километров.
В одной только Западной Германии действовало около 38 тысяч тайных агентов ГДР. При послевоенной неразберихе, когда многие архивы сгорели в пламени Второй Мировой, а тысячи немцев по понятным причинам скрывали факты своего сотрудничества с нацистами, придумать «благонадёжную» биографию и выдать себя за добропорядочного бюргера было довольно просто.
Именно так поступил Гюнтер Гийом, в 1956 году перебравшийся из Восточного Берлина во Франкфурт-на-Майне. Амбициозный молодой человек вступает в социал-демократическую партию Германии (СДПГ). Делает политическую карьеру. Демонстрируя незаурядные таланты, успешно руководит избирательными кампаниями западногерманских политиков. В 1972 году становится личным помощником федерального канцлера Вилли Брандта. И тот весьма ценит своего референта, не зная, что его блестящие аналитические записки составляются не без помощи лучших умов «Штази», чьим агентом геноссе Гийом состоял с 1950 года. Стоит ли говорить, что секретные документы, с коими по долгу службы имел дело «крот», попадали в распоряжение его восточных кураторов едва ли не раньше, чем на стол главы правительства Западной Германии. Грандиозный скандал, вспыхнувший после разоблачения Гийома в 1974 году, стоил Вилли Брандту отставки с поста канцлера.
Имеются утверждения, будто агенты «Штази» тайно обрабатывали одежду диссидентов слаборадиоактивными веществами, чтобы в дальнейшем любой гебист, оснащённый портативным счётчиком Гейгера, мог выявить «врагов режима», скажем, на уличной демонстрации.
Хватало и «традиционных» технических средств. Миниатюрные фотокамеры, способные бесшумно снимать сквозь миллиметровое отверстие. Крошечные микрофоны, размещённые в квартирных розетках телефонной сети и прямо по телефонным проводам передающие звук куда следует. Чувствительные диктофоны, спрятанные в шариковой ручке или дамских часиках. И, конечно, всемирно известные служебные питомники немецких овчарок, способных идти по следу многие километры.
Структура «Штази» повторяла советское МГБ (если кто не помнит, до 1954 года так именовалось всесильное КГБ). Немецкая спецслужба состояла из трёх главных управлений: контрразведки; диверсий; и подрывной деятельности.
«Неофициальные сотрудники — наиболее важный фактор в борьбе против классового врага», — гласила инструкция от 1959 года. Этим изящным термином назывались осведомители, стучавшие на знакомых, коллег, порой даже членов семьи. За 29 лет существования МГБ ГДР в его картотеке, только по официальным сведениям, осели данные на 624 тысячи таких «сексотов», около 10 тысяч из которых на момент начала «неофициального сотрудничества» были младше 18 лет. Причём вербовка информаторов далеко не всегда осуществлялась по инициативе органов: многие становились «неофициальными сотрудниками» сами и безвозмездно, искренне желая помочь строительству социалистического строя.
Можно ли подобные надежды считать необоснованными?.. В Восточной Германии совершалось в 4 раза меньше преступлений на 100 тысяч человек, нежели в Западной. По экономическим показателям на душу населения страна занимала одно из первых мест в мире. Почти на каждых Олимпийских играх 16-миллионная ГДР входила в тройку лидеров, уступая в общемедальном зачёте только СССР и США. Оправдывает ли всё это государственную политику тотального контроля над личностью — решать вам.
Следует признать, что во времена «развитого социализма», с 60-х до начала 80-х годов, залогом успеха «Штази» часто выступало подлинное духовное превосходство коммунистических ценностей над западными. Развязанный Америкой десятилетний кошмар Вьетнамской войны, постоянно возникающие в «первом» мире экономические кризисы, наконец, традиционно левые симпатии европейских интеллектуалов создавали благоприятный информационный фон для тайной и явной борьбы идей.
Так, в 1980 году профессор Гамбургского университета Герхард Каде создал межнациональное движение «Генералы и адмиралы за мир», куда вошли высокопоставленные отставные военные различных стран НАТО. Как легко догадаться, ветераны локальных конфликтов выступали за сокращение стратегических вооружений, в частности, американских ракет средней дальности, размещённых на территории ФРГ.
Финансирование «Генералов за мир» осуществлялось некоммерческими организациями, а также личными пожертвованиями гражданских активистов, искренне поддерживавших антивоенные идеи. Однако пламенные пацифистские речи отставных офицеров писали аналитики «Штази», разумеется, в тайне от первых. А либеральный профессор Герхард Каде, как вы понимаете, являлся агентом МГБ ГДР.
В наши дни, после откровений Джулиана Ассанжа и Эдварда Сноудена, инструментарий «Штази» выглядит детскими игрушками. В сущности, история восточногерманской спецслужбы показывает, как даже абсолютный контроль за словами и поступками не в силах ограничить свободу нашего духа. Ибо ни тотальная прослушка, ни мощные пограничные укрепления не помешали тысячам «оззи» бежать из коммунистического Берлина в Западный. И любая тайная полицая бессильна, если недовольство подпитывают реальные причины — неравенство, слабая социальная мобильность, отсутствие гражданских свобод.
Впрочем, многие эмигранты, всё-таки обманувшие агентов «Штази» и вырвавшиеся на «свободу», на самом деле обманули только себя, добровольно заканчивая жизнь алкоголизмом, депрессиями, творческим оскудением, не сумев найти места в вожделенной рыночной экономике. Поскольку реальный, всамделишный Запад порой очень сильно отличался от наших мечтаний о нём.
*