0
Первоначально освоение новых месторождений нефти и газа в СССР и повышение добычи углеводородов было ориентировано на внутренние нужды экономики. После Великой Отечественной войны начинается интенсивное освоение Поволжского нефтяного бассейна (Татарская АССР и Куйбышевская область). А в 1960-е годы осваивается Западно-Сибирский нефтяной бассейн. СССР постепенно выходит на одно из первых мест в мире по добыче нефти.
В 1960-е годы почти вся нефть, потребляемая в развитых капиталистических странах, поступала туда из арабских стран, Индонезии и Венесуэлы. Для защиты своих интересов в торговле нефтью основные экспортёры нефти ещё в 1960 году создали ОПЕК. В 1970 году они солидарно повысили экспортные цены на нефть.
Руководство СССР рассматривало конфликт между странами ОПЕК, которые относились им к числу развивающихся стран, и развитыми капиталистическими странами, в идеологическом ключе: как борьбу против международного империализма. А поскольку СССР членом ОПЕК не был, то его повышение цен на нефть позволяло СССР сыграть на понижение цен и заинтересовать богатые страны Запада в покупке советской нефти.
В 1973 году страны ОПЕК приняли решение об эмбарго на поставки нефти «для союзников Израиля». Разразился нефтяной кризис, когда за двое суток рыночные цены на нефть скакнули более чем в два раза. Из этого СССР извлёк для себя немалую выгоду.
За 1970-е годы, по оценке американских аналитиков, доходы СССР от экспорта (в котором всё более важную роль стала играть сырая нефть) увеличились в четыре раза при увеличении объёмов экспорта нефти всего на 22%. Доля нефти и нефтепродуктов в советском экспорте за 1965-1975 годы увеличилась с 17,2% до 31,4%.
Следует заметить, что в тот период «нефтяная игла» ещё не превратилась в полной мере «нефтегазовую»: газ поставлялся пока только в социалистические страны. В 1980 году экспорт углеводородов принёс СССР уже около двух третей всех валютных доходов. В стоимостном выражении объём советского нефтегазового экспорта вырос за 1970-1980 гг. с 414 млн. до 14 млрд. долларов.
Однако к середине 80-х годов «энергетическая сверхдержава» потерпела крах, что стало главной причиной объявления М.С. Горбачёвым начала «перестройки». В 1985 году президенту США Р. Рейгану вместе с арабскими шейхами удалось «обвалить» мировые цены на нефть: в три раза за полгода. В том же году сократилась валютная выручка СССР с нефтяного экспорта. При этом у СССР уже не было возможности увеличить добычу нефти.
Доходы от нефтяного экспорта тратились в СССР преимущественно не на развитие собственных технологий, а на капиталовложения в добычу нефти, а также на закупку тех потребительских товаров за рубежом, которые советская экономика была не в состоянии производить собственными силами. В результате обрушения цен на нефть советская экономика попала в порочный круг: средств на увеличение добычи нефти не хватало, доходы от нефтяного экспорта продолжали падать, сокращались возможности инвестиций в остальные сферы, ещё больше возрастала зависимость от нефтяной «иглы» как единственного источника доходов.
Всё это привело к краху прежней плановой системы хозяйствования. Однако, поскольку никаких условий для диверсификации экономики в ходе реформ – сначала Горбачёва, затем Ельцина—Гайдара – так и не было создано, то зависимость экономики новой России от сырьевого экспорта в последующем не только не была преодолена, но укрепилась ещё сильнее.
Одной из важных причин подсаживания на нефтяную «иглу» стал дисбаланс в развитии советской экономики: увеличению производительности промышленности неизменно уделялось большее внимание, чем повышению сельскохозяйственного производства. Сельское хозяйство в коммунистической доктрине всегда считалось чем-то второстепенным по отношению к индустрии.
В результате, например, темп роста промышленного производства за годы IX пятилетки (1970-1975) составил 43%, а сельского хозяйства – всего 13%. Уже при Хрущёве, в 1963 году, СССР был впервые вынужден пойти на крупные закупки зерна в капиталистических странах (главным образом в США и Канаде) для прокормления своего населения. В 1965 году закупки пришлось повторить, а с 1972 года зависимость СССР от импорта продовольствия стала хронической.
Особенно «чёрными» в этом плане выдались 1980 и 1985 годы, когда пришлось импортировать зерна на суммы, соответственно, 43 млрд. и 45 млрд. долларов. Как видим, на продовольствие тратилось в несколько раз больше, чем выручалось от экспорта нефти.
В принципе, крупный импорт продовольствия не чужд развитым капиталистическим странам (например, Японии). Но признаком развитой страны может считаться, в таком случае, экспорт промышленных товаров, особенно высоких технологий. СССР же экспортировал в основном сырьё, которым, на своё эфемерное счастье, оказался богат.
Историк Ю.П. Бокарев считает одной из важнейших причин, почему СССР не смог так диверсифицировать свою экономику, чтобы продавать, вместо сырой нефти и газа, продукцию высокотехнологичных производств, неадекватность советского руководства требованиям разворачивавшейся научно-технической революции.
Сами советские руководители были не чужды понимания и признания факта НТР, в авангарде которой шли развитые капиталистические страны. В 1955 году термин НТР впервые употребили в своих докладах председатель Совета Министров СССР Н.А. Булганин и президент Академии Наук СССР А.Н. Несмеянов. Однако не все партийные руководители (в частности, тот же Хрущёв) отнеслись к этому понятию благожелательно.
Сама концепция НТР противоречила их пониманию марксизма-ленинизма. Особенное неприятие вызывала идея, что не рабочий класс является двигателем перемен на данном этапе. Тем не менее, понятие НТР было использовано в новой программе КПСС (1961 г.), а при Брежневе оно, с подачи самого генерального секретаря ЦК, прочно вошло в лексикон.
Однако, употребляя термин НТР, партийные руководители превратили его в пропагандистское клише, без соответствующего осмысления и наполнения реальными делами. Понимание необходимости перестройки экономики, в связи с её переходом от индустриальной к постиндустриальной фазе, отсутствовало. Важную роль в этом играл низкий образовательный уровень управленцев из КПСС. Бокарев видит катастрофу в том, что менее трёх процентов членов КПСС имели в начале 70-х годов учёные степени, да и те работали не в сфере управления, а в сфере науки и образования.
Некомпетентность коммунистических управленцев как класса не позволила СССР адекватно ответить на веления мировой НТР. В начале 90-х годов реформы также не привели к формированию в новой России постиндустриального технологичного уклада, поскольку проводили их, по сути, те же самые люди.
*