0
17 июля 1918 года в екатеринбургском "доме Ипатьева" был расстрелян последний русский император Николай II с семьей. По принятой на сегодняшний день официальной версии известны только пять непосредственных участников этого события. Руководил всем действом Яков Юровский, за несколько дней до расстрела его назначили комендантом дома, в котором содержалась царская семья. Помогали ему Григорий Никулин и Михаил Медведев-Кудрин из областной ЧК, военком Петр Ермаков и начохраны всего дома Павел Медведев.
Американский профессор Гарвардского университета польского происхождения Ричард Пайпс рассказывая о Юровском отмечал, что тот был: «до щепетильности честен в обращении с государственным имуществом, безгранично жесток и довольно проницателен».
Вероятно именно эти качества после расстрела царской семьи помогли ему занимать достаточно высокие посты. Когда Екатеринбург перешел под власть «белых», Юровский отправился в Москву, где сначала стал членом московской ЧК, а потом был назначен на должность главы районной Чрезвычайной комиссии.
После того, как Екатеринбург снова вернулся к большевикам, Юровский стал главой Уральской губернской ЧК. Интересно, что в тот момент он жил практически напротив бывшего «дома особого режима», пока в 21-м году его не направили работать Гохран, куда к тому моменту были сданы все драгоценности, конфискованные у эмигрантов, а также изъятые золото и платина. Задачей Якова Юровского было привести ценности в «ликвидное состояние».
Затем он стал председателем торгового отдела в валютном управлении Наркомата. В 1923-1928 года Юровский был замдиректором завода «Красный богатырь», а потом директором Политехнического музея. На пенсию ушел в 1933 году.
Дальше его преследовали несчастья - в 1935 году арестовали дочь Римму, и отправили до 1946 года в Карагандинский лагерь.
На фоне переживаний у Юровского обострилась язва желудка, и в 1938 году он скончался в Кремлевской больнице, так и не оставив прямых потомков. Внучки умерли во младенчестве, а внуки в несчастных случаях: один умер во время пожара, другой – отравился, третий разбился упав с сарая, еще один – совершил самоубийство, а любимец деда был найден мертвым в своей машине.
Сотрудник областной ЧК Григорий Никулин до последнего момента не знал, что ему предстоит участвовать в расстреле. За два дня до него Никулин вырезал для царевича дудочку из дерева и научил его играть «Во саду ли, в огороде».
После трагических событий Никулин практически сразу уехал из Екатеринбурга с особой миссией: из Ипатьевского дома именно он отвез все царское имущество в Пермь. С этого момента его карьера начала стремительно развиваться. Многие будущие коллеги не знали об участии Никулина в расстреле царской семьи, да он и не сильно это афишировал.
В 1919 году он начал свою работу в административном отделе Московского Совета: сначала отвечал за арестные дома Москвы, а с 1920 по 1922 стал начальником знаменитого сегодня МУРа. Нужно сказать, что при Никулине втрое сократилось количество разбоев, в девять раз снизилось число грабежей, а число убийств уменьшилось на треть.
В 1922 году Никулина перевели в контору государственного страхования, которой он заведовал, а еще позже этот «скрытый» убийца царской семьи стал заместителем Уполнаркомтяжпрома по Московской области и членом исполнительного комитета. Да начала 30-х он остается начальником московского уголовного розыска, пока в 1935 году не оказался на тогда ещё строящейся московской Восточной водопроводной станции, откуда и ушел на пенсию в 1956 году.
Несмотря на то, что Никулин не рассказывал всем подряд о своем участие в убийстве царской семьи, он все равно продолжал общаться со своем учителем Юровским, пока тот не умер. В воспоминаниях современников остался эпизод, в которой жена Никулина хвастается большим домом, где даже у собаки есть своя комната, перед вернувшейся в Москву после лагерей Риммой Юровской.
Никулин умер в 1965 году. Видимо он чувствовал кончину, потому что за год до этого дал интервью советскому радио, в котором рассказал подробности расстрела царской семьи и назвал действия чекистов гуманными.
В отличие от Никулина, Ермаков не просто не скрывал своего участия в расстреле царской семьи, но даже читал об этом лекции и имел за это поощрение от начальства. В воспоминаниях охранник царской семьи Стрекотин указывает именно на Ермакова, как на того, кто добивал штыком еще живых Романовых.
Карьера Ермакова не сложилась из-за его неграмотности и алкоголизма. Однако, несмотря на это, ему, как участнику такого важного революционного события, пытались найти хорошее место.
Сначала он работал сотрудником органов в Омске, затем в Челябинске и Екатеринбурге. В 1927 году стал инспектором уральских тюрем. Эта профессия ему давалась легко и три года спустя он получил браунинг от партбюро. В 1931 году Ермакову дали звание почетного ударника и вручили грамоту за выполнение пятилетки в три года. В 1935 году Никулин стал членом Научного общества при Свердловском областном музее революции.
Этот убийца царской семьи дожил до 1952 года, пока не скончался от рака в больнице, которая находилась напротив Ипатьевского дома. Сохранились воспоминания старожилов города, которые видели его в конце жизни на церковной паперти: Ермаков просил милостыню.
Этот участник расстрела только на год пережил царскую семью. Он бежал из Екатеринбурга за один день до того, как «белые» установили в городе свою власть. В 1919 году его взяли в плен и допросили соратники Колчака.
Несмотря на то, что Медведев отрицал свое участие в расстреле, колчаковцы его обвинили в убийстве царской семьи и отправили в тюрьму Екатеринбурга дожидаться следствия. Но месяц спустя Медведев прямо в камере умер от сыпного тифа.
Медведев-Кудрин вспоминал, что именно он убил императора Николая, не дожидаясь, пока Юровский повторит приговор, ничего не понимающей семье Романовых.
О 20 годах его жизни после расстрела ничего не известно, однако в 1938 году он был назначен помощником начальника 1-го отделения отдела Особоуполномоченного в НКВД СССР. На этой должности Медведев-Кудрин дослужился до звания полковника. Во времена Хрущева получал персональную пенсию, вероятно, именно поэтому перед смертью завещал главе СССР браунинг, из которого расстреливал царскую семью. Не обидел Медведев и Фиделя Кастро, завещав ему свой пистолет кольт, который использовал во время Гражданской войны.
*